А мне даже в голову не пришло поделиться с ними хоть каплей.
– Господи! Простите меня, – прохрипел я.
– Может быть, еще набредем на ручей. А если нет? Какой же я эгоист! Если они выбьются из сил, тогда и я останусь в этом лесу навеки.
– Надо идти, – хмуро сказал Алекс.
Еще час мы продирались сквозь густые кусты. Меня все чаще мучили приступы кашля. Я начал посматривать по сторонам: нет ли где полянки? Пусть меня оставят на ней, а сами идут дальше.
Если раньше меня волокли, а я перебирал ногами, то теперь я не мог даже этого. Меня приходилось нести. Избавившись от тяжкой необходимости двигаться, я немного пришел в себя, в голове прояснилось. Я даже сумел отчетливо произнести:
– Когда найдем поляну, я останусь, а вы пойдете дальше.
– Я останусь с вами, – сказал Алекс.
– Нет. Ты пойдешь с Толливером. Вернешься за мной с подмогой.
Алекс упрямо завертел головой.
– Пойдешь! – тверже сказал я ему, повернулся к Толливеру. – Толливер, слушайте приказ. – Отдышавшись, я договорил:
– Когда мы найдем поляну, вы пойдете вдвоем с Алексом. Старайтесь оставлять по пути метки, чтобы потом найти обратную дорогу. Вернетесь за мной со спасательным отрядом. Подтвердите приказ.
– Есть, сэр. Приказ понят.
– Я вас не оставлю! – в отчаянии воскликнул Алекс.
– Алекс… мой отец… Он в Кардиффе, Уэльс. Сообщи ему.
– Он бредит, – сказал Толливер. Видимо, мое лепетание действительно походило на бред.
– Замолчите, Толливер. – Меня мучила одышка. Сделав несколько вздохов, я смог продолжить:
– Алекс, сообщи ему…
– Мистер Сифорт, я смогу позвонить ему не раньше, чем вытащу вас отсюда.
– Скажи отцу… – Я замолчал, пытаясь поймать ускользающие слова.
Наконец Алекс неосторожно спросил:
– Что сказать?
– Скажи… что я пытался.
Алекс застонал. Ничего, главное – дойти до поляны, заставить Алекса оставить меня там и идти дальше. Это последнее, что я могу для него сделать.
Я сглотнул, и вдруг меня охватил страшный приступ кашля. Алекс и Толливер хмуро ждали. Кое-как я сумел остановиться, отдышался. Мы снова тронулись в путь, снова нас цепляли шипы и хлестали ветки. Глаза привыкли к тусклому свету двух лун – Мажора и Минора. Впереди показался более яркий свет. У меня затрепетало сердце. Несомненно, там впереди поляна. Наконец мои товарищи избавятся от мучений.
– Я останусь там, где свет.
– Позвольте мне остаться с вами, – умолял меня Алекс.
– Нет, – прохрипел я.
– Я ведь полное ничтожество без вас, как вы не понимаете! Вы владеете моими воспоминаниями. Я сжал ему руку, требуя повиновения.
– Ради меня, съезди в Кардифф. Ты обязан, – приказал я.
Кусты стали гуще, трава – в человеческий рост. Наконец все это кончилось, мы вышли на поляну шириной метров тридцать.
– Сбросьте меня здесь, – попросил я.
– Лучше посадим под деревом, – сказал Толливер.
– Ладно, – согласился я, рассудив, что несколько шагов не играют большой роли. N
Они пронесли меня по поляне к деревьям, за которыми оказался кювет.
За ним была плантаторская дорога.
12
Дрожа от ночной прохлады, я лежал на траве, положив голову на колени Алекса. Толливер, спрятавшись на обочине в кустах и замаскировавшись ветками, наблюдал за дорогой. С каждой минутой мне становилось труднее дышать. Обмотав кровоточащие ладони платками, Алекс вытирал льющийся с меня ручьями пот. Анни начала ставить мне на голову холодный компресс. Я отталкивал ее, но она отвела в сторону мою слабую руку и вытерла мне лоб.
– Ты болен, Никки, – приговаривала она, – мы будем заботиться о тебе.
– Я бросил тебя, – сказал я.
– Все хорошо. Самое трудное позади. – Склонившись надо мной, она поцеловала меня в щеку. Алекс сжал мне руку.
Полный мрак. Тяжкий бред. Бесконечная тень гнева Божьего. Как болит грудь! Задыхаясь, я уплывал от друзей в бездну.
– Как он себя чувствует?
– Трудно сказать. Кажется, спит. Ну почему вокруг никого нет?! Проклятье Господне!
– Не богохульствуй, – прошептал я. Они помолчали.
– Извините, мистер Сифорт.
– Хорошо. Я уснул.
Через некоторое время меня разбудил яркий свет. Я отвернулся. Дорога качнулась, исчезла.
– Помогите отнести его. Он не может ходить.
– Могу, – пробормотал я, но почему-то никто не ответил.
Вскоре я понял, что лежу на заднем сиденье в кабине грузовика. Оно напоминало койку в гардемаринской каюте. Мне стало смешно.
Проснулся я при ярком дневном свете в чистой, мягкой постели. Дышал я почему-то через маску. Рядом сидела Сара Бранстэд.
– Вы снитесь мне? – спросил я.
– Вряд ли, – улыбнулась она.
Я потянулся к маске, но Сара остановила мою руку со словами:
– Не снимайте. Через маску вы вдыхаете лечебные пары. Доктор Авери говорит, что эти лекарства вам крайне необходимы.
– Значит, все это не галлюцинации?
– Конечно! – рассмеялась она. – Но иногда вы бредили, разговаривали с какой-то женщиной.
– С Анни?
– Она ваша жена?
– Она осталась в Сентралтауне. – Вдруг я все вспомнил, в ужасе попытался сесть, но от слабости рухнул на подушку. – Что случилось? Что с Анни?
– Около Сентралтауна упал огромный метеорит. Много жертв. Говорят, его сбросили рыбы.
Господи, помилуй. Мое сердце тревожно забилось.
– Что со мной было?
– Воспаление легких. Вы были при смерти. Отец. Кардифф…
– А мой лейтенант… Что с Алексом?
– Он на кухне с Еленой ест за двоих, за себя и за вас. Он скоро придет сюда. Слава Богу!
– А ваш мистер Толливер спит наверху, – добавила Сара.
В дверь тихо постучали. Сара поманила кого-то.
– Здравствуйте, капитан Сифорт, – застенчиво сказал Джеренс, подходя ко мне. – Можно я посижу тут?
Мы с Сарой кивнули. Джеренс поставил стул рядом с моей кроватью, сел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158