Она находится километрах в двухстах южнее. Надеюсь, теперь вы в безопасности. Вряд, ли кто-то решится пробираться к вам сквозь эти заросли ночью.
– Конечно, – согласился я. По такой местности трудно ходить даже днем.
– Орбитальная станция внимательно следит за этим районом. При малейшем подозрении, что вам угрожает опасность, мы прилетим на помощь. Кроме того, радиус действия сброшенной вам рации позволяет переговариваться с Сентралтауном. Возможно, вам даже удастся связаться с орбитальной станцией. На рассвете мы вас подберем. Спокойной ночи, сладких снов.
– Спасибо.
Я проводил взглядом вертолеты, улетавшие в Сентралтаун. Алекс и Толливер установили палатку.
Маленькая микроволновая печь и рация питались от батареек той же фирмы «Вечные батареи Вальдес», которая выпускала аккумуляторы для электромобилей. Снабдили нас и фонарями.
Спустя полчаса я сидел у костра, накинув на плечи спальный мешок, покашливал, смотрел на огонь и жевал тонко нарезанное мясо. В ногах щебетала рация, настроенная на местную радиостанцию, – единственная ниточка, связывавшая нас с цивилизацией. Рядом сидел Алекс.
– Сифорт, наверно, Земля похожа на эту планету, – задумчиво сказал он.
– На Земле не бывает такой тишины, – ответил я. На Надежде не было ни зверей, ни диких птиц. На эту планету завезли только домашних животных, которые, разумеется, не бродили по лесу, но я невольно прислушивался: не хрустнет ли что-нибудь во мраке? Конечно, ничего, кроме шума листвы и потрескивания костра, не было слышно.
– Дома я иногда засыпал под грохот самолетов, преодолевавших сверхзвуковой барьер.
– В Киеве?
– Да. – Алекс завороженно смотрел на огонь. – Я понимаю, мне повезло, что я выжил, но жить без воспоминаний ужасно. Боже мой, как мне хочется все вспомнить!
– Мне тоже хочется, чтоб ты вспомнил. Толливер, сидевший напротив нас, подбросил в костер сучьев. Взвились искры.
– Какие у нас были отношения, когда мы были гардемаринами, мистер Сифорт? – спросил Алекс.
– Тебе было пятнадцать лет, когда мы впервые встретились. Я был старшим гардемарином, а ты – младшим.
– Мы тогда стали друзьями?
– Да. Сразу. – Я умолчал о том, как наши отношения изменились, когда я стал капитаном. Я так долго позволял ему жестоко мстить Филипу Таеру, что однажды Алекс признался мне, что хочет после полета уйти в отставку.
– Расскажите о жизни гардемаринов. Как они уживаются в своих каютах?
Я долго подыскивал слова. Нелегко описать все сложности взаимоотношений подростков в тесной комнате, где им приходится проводить немалую часть своей жизни.
– Конфликты, конечно, неизбежны и случаются довольно часто. Например, я враждовал с Ваксом Хольцером. Он тогда был задирой, а силы у него хоть отбавляй.
– Он бил вас?
– Нет, этого он не мог себе позволить, ведь я был старшим гардемарином. А вот ты сильно страдал от него. Ты и Сэнди.
– В любой гардемаринской бывают издевательства, – подал голос Толливер.
– В молодости такое переносится легче, – заметил я.
– А я уже немолод, – горько сказал Толливер.
– Вы сами виноваты, гардемарин, – вспылил я и разразился очередным приступом кашля. Толливер встал.
– Пойду спать. – Он повернулся кругом, как на строевом смотре, гордо зашагал к палатке, но вдруг остановился и с утрированной вежливостью произнес:
– Спокойной ночи, сэр. И вам спокойной ночи, лейтенант.
Я скрипнул зубами. Алекс, не знавший тайной подоплеки наших с Толливером отношений, наивно принял его вежливость за чистую монету и радушно пожелал ему спокойной ночи. Толливер удалился, а мы с Алексом продолжали ночной разговор.
– Мистер Сифорт, каким я тогда был? Что ему сказать? Поколебавшись, я ответил:
– Искренним, добросердечным, жизнерадостным. – Пока не увяз в трясине мести Филипу Таеру. Но вместо этого я добавил:
– Таким же, как сейчас.
– Нет, сейчас я не жизнерадостный, – печально улыбнулся он.
Я зевнул. Самочувствие, несмотря на романтический ужин у костра, было неважным.
– Не пора ли нам спать?
– Можно я еще посижу, послушаю приемник? – попросил Алекс.
– Конечно. Но в это время мало передач. Знаешь, как направлять параболическую антенну?
– Да. Я долго не задержусь и не разбужу вас, мистер Сифорт.
– Вряд ли у тебя это получится. Я сплю чутко. – Я медленно встал, побрел в палатку, разделся, лег на матрац. В метре от меня ровно дышал Толливер. А может быть, он притворялся спящим? Я устроил ему черный день. Как бы я чувствовал себя, если б меня незаслуженно разжаловали в гардемарины? Вряд ли я выдержал бы такой удар. А ведь мое вздорное поведение не раз давало Адмиралтейству повод преподать мне суровый урок.
Меня била лихорадка, пока не нагрелся матрац. Наконец я уснул.
– Мистер Сифорт!
Я со стоном разлепил глаза. В чем дело? Кажется, еще ночь.
– Что, Алекс? – недовольно пробурчал я.
– Послушайте!
– Что?
– Приемник.
– Принеси сюда. Нет, не надо его будить. – Стараясь не выдать тревоги, я, покашливая, напялил одежду, вылез из палатки.
Из рации неслись шквалы переговоров:
– Осуществляю маневр С! Две спереди слева! «Тарсус», где вы?!
– Боже мой, Алекс, – прошептал я. Рация была настроена на частоту кораблей Военно-Космических Сил.
– Говорит «Гиберния», мы атакованы! Три, нет, уже пять… Господи! Семь рыб! Инженерное отделение, приготовиться к погружению! Повреждены носовые лазеры! Ныряем!
Алекс судорожно сжал мне руку, но тут же отшатнулся словно ошпаренный.
– Извините! – вскрикнул он. – Пожалуйста, я не хотел…
– Ничего. Давай слушать.
– Они что-то сбрасывают.
– Что сбрасывают?
– Передали, что рыбы сбросили на Сентралтаун нечто вроде бомбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158