– Я рада, что ты все-таки добился этой встречи.
– Я тоже.
Анни всхлипнула. Я нежно обнял ее, пытаясь как-то утешить. Что я мог сделать? Ничего. Разлука была неизбежной. На планете Окраина Анни будет работать на фабрике, производящей всякую всячину для молодой развивающейся колонии. Конечно, мы будем переписываться. Не знаю как Анни, а я буду ей писать, по крайней мере какое-то время. А потом наши письма станут приходить все реже и реже…
Возможно, что с Божьей помощью я сумею забыть ее.
Утром я позвонил в госпиталь. Алекс все еще был в коме. Его шансы на выздоровление таяли с каждым днем.
Одевшись, я пил на кухне кофе, хмуро перечитывал на экране блокнота свой доклад, давно посланный адмиралу. Анни уложила в красивую новую сумку последние вещи.
Где-то вверху на орбитальной станции ее ждал «Конкорд». Я тянул время до последнего, но всему есть предел. Опаздывать было нельзя. Пришлось идти.
Мы проехали на электромобиле мимо космодрома и остановились у Адмиралтейства. На космодроме, расположенном неподалеку, уже началась посадка на шаттл. Через полтора часа он причалит к орбитальной станции.
– Анни, знаешь…
– Ник, – улыбнулась Анни, – не надо прощаться, а то я опять разревусь.
– Мне будет очень, очень не хватать тебя, – прохрипел я.
– Нам было хорошо вместе. – В ее глазах все-таки блеснули слезы, когда она взяла сумки. – Пока, Ник. Береги себя. – Не оглядываясь, она пошла к шаттлу. Я смотрел ей вслед, пока не потерял из виду.
Я поднялся по ступенькам, вошел в Адмиралтейство.
– Я уже доложил адмиралу о вашем прибытии, сэр. Он примет вас через несколько минут, – сказал лейтенант Эйфертс.
На часах было без пяти десять. Я сел, рассеянно начал листать электронный журнал на столике. Вдруг меня озарило. Я вскочил как ужаленный.
– Что случилось, сэр? – всполошился лейтенант Эйфертс.
– Передайте адмиралу мои извинения. Чрезвычайные обстоятельства вынуждают меня задержаться.
– Что? – вытаращился Эйфертс.
Но я уже несся сломя голову прочь. Двойные двери, крыльцо, тротуар, космодром.
Люк шаттла закрылся на моих глазах. Не сбавляя скорости, я отчаянно замахал руками. Люк открылся, я влетел внутрь. Черт возьми! Шаттл был двухэтажным. Где же Анни?
– Вы опоздали, вес пассажиров уже занесен в компьютер, – проинформировала меня женщина-пилот.
– Я не лечу, – выпалил я и заорал на весь салон:
– Анни!
– Капитан, мы отправляемся ровно через две минуты.
– Мне надо меньше, – отмахнулся я.
– Люк необходимо закрыть!
– Да, мадам. Анни!
Наконец, с одного из кресел поднялась Анни. Глаза ее округлились от страха:
– Что случилось? Алекс?
Я кашлянул, мучительно подбирая слова. Хорошо еще, что пилот умолкла. Анни в тревоге теребила ожерелье. Наконец я выпалил:
– Анни! Выходи за меня замуж!
– Замуж?
– Пожалуйста! Останься со мной!
Она закусила губу, отвернулась, скрывая выступившие на глазах слезы.
– Никки, ты уверен? Я могу быть женой капитана?
– Можешь, конечно.
– О боже мой, Никки! – Анни бросилась в мои объятья.
– Мы успеем забрать ее багаж? – спросил я у пилота.
– Значит, она не летит? – улыбнулась пилот.
– Нет. Она остается, – твердо ответил я.
– Тогда забирайте багаж. Придется вводить в компьютер новый вес, – послышалось добродушное ворчание.
Анни всхлипывала и не выпускала меня из объятий. Я не знал, плакать мне или смеяться. Кажется, не мог сдержать ни слез ни радости.
Суеты с официальным оформлением брака было довольно много, но мы со всем справились быстро. В тот же день пополудни нас обвенчали в часовне кафедрального собора Церкви Воссоединения. Эдди Босс был шафером. Анни, в традиционном белом костюме с бахромой, была очаровательна и светилась счастьем. Я был в белой парадной форме. Иногда мой взгляд возносился к великолепным фрескам купола, я вспоминал о своей загубленной душе и беспокоился, что Господь Бог не благословит наш брак.
Адмирал Де Марне молча выслушал мое объяснение по телефону, но потом лейтенант Эйфертс сообщил, что адмирал нашел мою неявку извинительной и назначил повторный прием через двое суток. Не знаю, правда, простил ли он мне женитьбу на беспризорнице.
Скоро о моей необычной свадьбе знали во всем Сентралтауне и даже за его пределами. Открытки с поздравлениями прислали медсестры из госпиталя, Хармон Бранстэд и капитан Дражинский.
Алекс Тамаров все еще был без сознания.
– Ему пришлось срочно улететь на орбитальную станции, сэр, – извинился лейтенант Эйфертс. – Возможно, он примет вас позже.
Вот так! Сам виноват. Одну возможность встретиться с адмиралом я упустил, а другая неизвестно когда представится.
– Когда он вернется? – спросил я.
– Не знаю, сэр.
Я положил трубку и задумался. Прошло уже немало времени, а передать адмиралу жалобы Хармона и Зака Хоупвелла мне так и не удалось. Что ответить плантаторам?
– Лапочка, давай навестим Алекса, – предложил я Анни.
Она протянула мне руку с предметом ее гордости – золотым обручальным кольцом, и мы отправились в госпиталь.
После взрыва Алекс ни разу не приходил в сознание, но медсестра уверяла, что его мозг жив и надежда есть. Как обычно, в уголке больничной палаты примостился на стуле Эдди. Вид у него был мрачный. Он все еще числился в моем распоряжении как шофер. До меня вдруг дошло, что если я и дальше не буду загружать Эдди работой, то придется отпустить его к прежнему командиру. Тишина в палате была невыносимой.
– Пойду принесу кофе. – Я вышел в коридор. Когда я медленно возвращался с тремя чашками, стараясь не пролить кофе, кто-то окликнул меня:
– Капитан Сифорт? Я обернулся:
– А! Мистер Форби!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158