Его тон так напомнил мне голос отца, что я встрепенулся и резко поднял на него глаза. Ей-богу, я не очень бы удивился, если бы увидел перед собой суровое лицо отца.
– Господь Бог предоставляет нам выбор, а мы решаем, приблизиться ли к Богу, или удалиться от Него во тьму, – уточнил я.
Зак Хоупвелл пристально изучал мое лицо.
– Нелегко вам пришлось, – наконец сказал он.
– Я нарушил клятву, погубил свою душу и потерял честь, – вырвалось у меня.
Он долго изумленно молчал. Его реакция поразительно напоминала реакцию моего отца. И тон его голоса был таким же:
– Что ж, сам напросился… Не надо было мне лезть к вам в душу. Извините за бестактность.
– Мне было бы легче, если бы об этом знали все. – Я уже не пытался скрывать свою горечь.
– И поэтому вы носите печать Каина?
Я невольно тронул себя за обожженную щеку.
– Я получил это уродство в бою. Зачем же мне его исправлять?
– Убери его, парень, – нахмурился он. – Чтобы судить о твоей душе, людям необязательно видеть твою отметину.
Мне пришлось отвернуться. Слишком уж бурные воспоминания об отцовском доме вызвал у меня этот суровый старец. Пристыженный, я побрел в богато отделанную гостиную. Она была обставлена старинной мебелью, доставленной с Земли. Я налил себе бокал вина.
– Я думала, офицерам спиртные напитки запрещены, – улыбнулась оказавшаяся рядом Сара Бранстэд.
– На борту корабля алкоголь действительно вне закона, мадам, а во время отпуска пропустить рюмашку-другую можно. Кроме того, я этим не злоупотребляю.
– Боже упаси, я и не думала критиковать, – замахала она руками. – Но мне кажется, что в Сентралтауне спиртные напитки следовало бы запретить.
Я вспомнил горьких пропойц в баре, где проматывали деньги младшие чины Военно-Космических Сил.
– Это действительно серьезная проблема, мадам, – согласился я.
– С каждым месяцем все хуже и хуже, – пожаловалась она. – Из-за этих проклятых рыб сюда налетело множество кораблей. Кроме того, за последние годы на нашу планету прибыло много сельскохозяйственных рабочих. Вечером по городу стало страшно ходить.
– Там, где мы живем, довольно тихо.
– Вам просто повезло. К миссис Фолькстэдер однажды, когда она шла из ресторана к своей машине, пристали хулиганы. Хорошо, рядом проходили двое приличных мужчин, иначе ей бы пришлось совсем плохо.
Мне стало больно за эту планету. И здесь хулиганье множится, как это, к несчастью, случилось с Землей.
– А какие меры принимают местные власти? – спросил я.
– Они, конечно, пытаются как-то бороться. Но что они могут? Наша полиция слабо оснащена спецтехникой… – Ее взгляд остановился на двух гостях, вошедших в гостиную. – О, чета Мантье! Извините, одну минутку.
Сразу вслед за Фредериком Мантье вошла его запыхавшаяся супруга. Ему миссис Бранстэд едва кивнула, а жену заключила в радостные объятья. Когда церемония встречи закончилась, хозяйка подвела чету Мантье к столику с угощением и представила их мне.
– Приятно познакомиться, сэр, – протянул я руку. Фредерик Мантье смерил меня презрительным взглядом.
– Это вы ночью ломились к нам в дом? – грубо спросил он. – Хотели застать нас врасплох, спровоцировать на грубость? Не выйдет!
– Я вижу, вас вовсе не обязательно провоцировать, – спокойно ответил я.
– Фредерик, – вмешалась миссис Бранстэд, – я так хочу, чтобы вы стали друзьями! Разве Эммет не рассказывал тебе, как капитан Сифорт спас «Дерзкий»? Это же настоящее чудо!
Мантье пробормотал нечто нечленораздельное. Я начал отхлебывать из бокала, не обращая внимания на грубияна. Вскоре ко мне подошел Алекс.
– Вам не кажется, что они относятся к нам враждебно, сэр? – тихо спросил он.
– Кажется. Хотя и не все.
– Но почему?
– Пока не знаю.
– Многих из них вы встречали три года назад?
– Только Бранстэда и Пламвелла.
– Если сюда приедет еще и мисс Трифорт, то соберется компания, общий доход которой составляет процентов восемьдесят от всего дохода Надежды.
– Ну и что?
– А то, сэр, что их враждебность к представителям Военно-Космических Сил должна нас насторожить. Эти богатей затевают что-то неладное.
– Благодарю за своевременную подсказку, лейтенант. Изумленный Алекс замер с открытым ртом и вытаращенными глазами.
– Простите, сэр, – ответил он наконец и ретировался.
Время от времени я ловил на себе пристальные взгляды плантаторов, поэтому старался сохранять непроницаемое выражение лица. Палаби держался недоброжелательно и скептически. Похоже, он все еще ждал от меня каких-то переговоров. Враждебность Мантье выражалась более открыто. Я так и не понял почему – то ли из-за моего ночного визита, то ли по более серьезной причине. Пламвелл тоже не выказывал дружелюбия, но здесь все было понятно – три года назад мы с Дереком злоупотребили его гостеприимством.
Арвин Фолькстэдер был одинаково приветлив со всеми. По-своему любезен был и старик Зак Хоупвелл, если учесть свойственную ему суровость.
Собрались все приглашенные, кроме Лауры Трифорт.
Посовещавшись с экономом, Сара Бранстэд позвала всех к ужину. Длинный стол ломился от яств. Хармон сел во главе стола, я пристроился рядом, Алекс – напротив меня. Некоторые гости были недовольны своими местами. Мне вспомнились круглые столы в пассажирской столовой на корабле – там никто не мог обидеться на неподобающее его положению место.
Джеренса, его младшего брата и Эдди Босса отправили ужинать на кухню. Джеренс с обидой воспринял такую дискриминацию. Он привык есть со взрослыми, но все же подчинился.
Когда слуги начали разносить блюда, я наклонился к Хармону и тихо сказал:
– Я думал, это будет нечто вроде ознакомительного ужина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158