В секунду все выскочили, я остался один. Сознание туманилось, плыли образы: Анни, напичканная седативными таблетками; Джеренс Бранстэд, одурманенный наркотиками; Лаура Трифорт, охраняемая десятками вооруженных людей. Здесь ли она?
Загремели взрывы. Может, надо было взорвать хотя бы один вертолет. Что если люди Лауры уйдут? Если прихватят и наши вертолеты… Мы окажемся беспомощными. Как больно в груди! Мало-помалу, сантиметр за сантиметром, я переместился на сиденье пилота.
Взрывы гранат, вспышки. Почему не пускают ракеты? Что происходит? Приступ кашля, сознание начало отключаться, балансировать на краю пропасти. Ерзанье по сиденью не прошло даром. Усилием воли я заставил себя очнуться. Чьи-то шаги. Я включил двигатель. Кто-то открыл дверцу. Лаура Трифорт! Блузка порвана, лицо измазано, в глазах безумный блеск. Села рядом, взизгнула:
– Взлетай!
Я молча таращил на нее глаза. Не бред ли?
– Взлетай! – повторила она. – А не то пристрелю!
– Ладно. – Я подбавил оборотов, поднял вертолет строго вертикально. Главное – не потерять сознание, не умереть.
– Надо было прикончить тебя сразу! Хотя ты и сам скоро сдохнешь.
– Что ты… – как трудно говорить! – подмешала мне в газ? – Вертолет поднимался все выше и выше.
– Неважно. Лети к правительственному зданию! Теперь твой организм отторгает пересаженное легкое. – Она держала дуло пистолета как раз у моей груди.
– Зачем ты… – Высотомер показывал шестьсот метров.
– Это было бы так поэтично: я срочно доставляю тебя в клинику, но врачи оказываются бессильными, болезнь зашла слишком далеко, прославленный капитан умирает, унося в могилу старый режим. Возможно, этот сценарий еще осуществится.
– Почему… не застрелила? – Девятьсот метров.
– Зачем же так грубо? К чему мне обвинения в расстреле? Надо беречь свою репутацию. К правительству! Ты что делаешь?!
– Высота…
– Болван, мы летим не к Вентурам! Я молчал. Главное – набрать высоту. Полтора километра.
– Но я могу и пристрелить тебя, а потом спрятать труп. Ты просто исчезнешь. Хватит набирать высоту! Правь к зданию правительства.
– Зачем?
– Там мои люди. Даю две секунды!
Я выключил двигатель, выдернул ключ зажигания, высунул руку с ключом в окно. Вертолет камнем полетел вниз.
– Убью! – взвизгнула Лаура.
– Убивай.
– Отдай ключ!
Я отрицательно помотал головой.
– Ты ведь тоже погибнешь!
Я кивнул. Высота – километр. Лопасти остановились, вертолет бешено вращался.
– Ради Бога, включи! – взмолилась она.
– Выброси пистолет.
– Встретимся в аду!
Разумеется. Там мы увидимся непременно. Шестьсот метров. Солнце мельтешило, вращалось.
– Сифорт! – завопила она в животном ужасе.
– Пистолет, – хрипнул я.
– Разобьемся!
– Пистолет. – Четыреста пятьдесят метров. С пронзительным визгом она вышвырнула пистолет в окно.
– Включай! Ради бога!
Я вытащил из окна руку с ключом, тыкал им в отверстие, но не попадал, закрыл глаза и начал нащупывать скважину пальцами.
– Быстрее! – вопила Лаура.
Попал. Наконец-то! Я повернул ключ, открыл глаза. Триста метров. Щелкнул включателем. Что за чертовщина? Почему двигатель не запускается? Выключил, снова включил. Двигатель заработал. Сто пятьдесят метров. Как кружится голова! Что вращается: мир или я? Какая разница…
– Выровняй вертолет!
Я задыхался в жестоком кашле, сглатывал соленую слюну, одновременно пытаясь выбраться из болтанки.
Вертолет жутко кренился, наконец выровнялся, пошел вверх.
Что дальше? Продовольственные склады должны быть рядом, мы не могли отлететь далеко. Где же они? Вот! Я спикировал на вертолетную площадку. Лаура побелела.
Вертолет глухо шлепнулся, подняв облако пыли. С диким, первобытным рыком Лаура вцепилась мне в горло. Длинные пальцы сжимались стальным обручем. Мир темнел, наливался кровью. Сопротивляться не было сил. Краем глаза я успел заметить бегущих к нам Толливера и Мантье.
Внезапно ее пальцы разжались. Трифорт пантерой выпрыгнула из вертолета, побежала. Толливер бросился за ней. Мантье устало прислонился к вертолету. Он тяжело дышал.
– Пятеро наших погибли, – пропыхтел он. – Твои офицеры живы. Зак тоже.
Слава Богу!
Толливер в два счета настиг Лауру, сбил ее с ног, одной рукой схватил за волосы, другой ударил в лицо.
Вот и все.
От меня несло мочой, беспомощное тело содрогалось болезненными вздохами. Но я еще мог говорить.
– Теле…
– Что?
– Где телецентр?
– Не знаю. – Подумав Мантье, добавил:
– О своем приходе к власти Трифорт объявила из правительственного здания.
– Туда.
– Вначале вас нужно отвезти в клинику.
– Потом.
– Вы просто фанатик. Сейчас я позову остальных.
Вскоре наш вертолет снова поднялся в воздух. На месте пилота сидел Толливер. На заднем сиденье между Мантье и Хоупвеллом сидела в наручниках Трифорт.
– Арестуйте Палаби и Фолькстэдера, – приказал я.
– Вначале их надо найти. Я кивнул.
Меня внесли в правительственное здание. Если не считать взорванного парадного входа, больших разрушений не было, лишь кое-где на стенах были паленые пятна от лазеров. Правда, в комнату, где были сложены трупы, слабонервным лучше бы не входить.
Телестудию нашли на первом этаже. Меня усадили во вращающееся кресло за стол с микрофоном. Ругаясь, Мантье и Бранстэд тыкали в переключатели и наконец включили передатчик. Толливер направил на меня голографическую телекамеру.
– Можно транслировать через орбитальную станцию на весь континент по всем каналам, – предложил Хармон.
– Станция… – Отдышавшись, я договорил:
– Закрыта.
– Но ее компьютер работает.
– Нет времени.
Анни обрадуется… Ее Никки выступает по телевидению…
– Мистер Сифорт?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158