– Каким образом Филип успел вызвать его неприязнь? Прямо скажем, он поступил неосмотрительно.– Филип пытался помешать избранию кардинала Караффы, но теперь кардинал стал Папой, и у Филипа появился сильный противник, – в голосе Реджинальда звучала откровенная ирония.– Но человек, столь близкий к Богу, должен уметь прощать.Реджинальд улыбнулся.– Папа сделает все, чтобы выставить Филипа с континента. Для этого он даже пойдет на союз с французами.– Сколько себя помню, всегда одно и то же – то отец заключал союз с королем Франции, то они становились заядлыми врагами и заключался союз с императором Карлом. Чего стоят все эти союзы, объясните мне, Реджинальд?– Они играют временную, но достаточно большую роль. Видимо, Филип не на шутку встревожен.– Так вот почему он возвращается! Он хочет все со мной обсудить.– Я скажу вам, чего он хочет – иметь за спиной Англию. И потребует от вас объявить войну Франции.– Войну? Я ненавижу войны! У нас и без того положение тяжелое. Да еще засуха. Люди боятся, что наступит голод. А когда возникает призрак голода, они обрушивают свой гнев на тех, кого считают богатыми и сытыми. Страну трясет с тех пор, как мы вернулись в лоно римской церкви. Ах, Реджинальд, знали бы вы, как я несчастна. Народ меня больше не любит. Мне кажется, все ждут моей смерти, чтобы… присягнуть на верность Елизавете.– Но она уведет Англию от Рима!– Елизавета сделает то, что ей выгодно.– Она присутствовала на Мессе…– Да… но показала всем, как ей было противно. Она, как флюгер, поворачивается туда, куда дует ветер.– Кое-кто считает, что ее следовало бы допросить.– Я не могу поверить, что она способна причинить мне зло.– Вы слишком доверчивы.– Да, – согласилась я, подумав о Филипе, – и я не прибегаю к разным уловкам.Он положил свою руку поверх моей и мягко произнес:– Вы поступили правильно. Разве не вас избрал Господь для того, чтобы вернуть Англии ее истинную веру? Надо радоваться, что вам это удалось. Пройдут века, но люди не забудут, что в период правления королевы Марии Тюдор Англия вернулась в лоно римско-католической церкви.Мне было хорошо с ним. Хотелось поболтать о детстве, вспомнить, как я впервые его увидела. И как наши матери постоянно шептались между собой, сидя за вышиванием, – они так хотели, чтобы мы поженились. Если бы я вышла замуж за Реджинальда, когда была молода и влюблена в него, вся моя жизнь сложилась бы иначе.Но из этого ничего не вышло. И сейчас я ждала Филипа, возвращавшегося только затем, чтобы моя страна объявила войну Франции. * * * Возникла угроза нового мятежа. На этот раз инициатором был Томас Стаффорд – племянник Реджинальда, что меня не на шутку расстроило.Реджинальд тоже был удручен случившимся. Когда Томас, отказавшийся принять католичество, уехал в Европу, Реджинальд виделся с ним и подолгу беседовал, но все напрасно.Мать Томаса – Урсула – была дочерью моей незабвенной графини Солсбери, то есть сестрой Реджинальда. Таким образом, со стороны матери Томас был потомком Плантагенетов. Отец его, третий по счету герцог Букингемский, был сыном Томаса Вудстока и внуком Эдуарда III. Другими словами, с обеих сторон – и с материнской, и с отцовской – Томас был королевской крови, что давало ему основания претендовать на престол. Причем он считал, что у него прав больше, чем у меня, ибо, как он заявлял во всеуслышание, я сама потеряла это право, выйдя замуж за испанца.Обвинения эти звучали настолько самонадеянно и глупо, что можно было бы и не придавать им значения, однако вскоре выяснилось, что Томас не ограничился оскорбительными выпадами, а принялся действовать.Английский посол в Париже прислал несколько депеш с сообщением, что Анри Второй принимал у себя Томаса Стаффорда, оказывал ему знаки внимания и пообещал дать в помощь два военных корабля.В один из холодных февральских дней в Лондон прибыл испанский посол Рэй Гомес да Сильва. Я была очень рада, понимая, что его визит связан со скорым возвращением Филипа.Рэй Гомес был типичным испанским грандом с изысканными манерами. Он умел понравиться, а своими бархатными глазами намекнуть, что и вы произвели на него неизгладимое впечатление.Не успев ступить на английскую землю, он тут же попросил аудиенции, и я приняла его без промедлений.Сьюзан шепнула мне, чтобы я была настороже с этой хитрой лисой.Он с милыми подробностями рассказал о своем путешествии и сообщил, что Филип вполне здоров.– Его Величество занят делами чрезвычайной важности, – доверительно произнес он, – ведь император передал своему любимому сыну все свои владения.– Нам многое предстоит обсудить, – заметила я.– Французы строят бесконечные козни, – сказал Гомес.– Всегда находятся возмутители спокойствия, и часто это – французы, – ответила я.– Королю необходима всемерная поддержка.Он не сказал прямо, что Филип едет, чтобы получить от меня помощь, но это подразумевалось.– Совет и народ в настоящее время не одобрят вступления Англии в войну.Он одарил меня лучезарной улыбкой.– Королева – вы, Ваше Величество.– Однако необходимо согласие Совета.– Францию никак нельзя назвать другом Англии.– Полагаю, этого нельзя с уверенностью сказать ни об одной стране.Он взглянул на меня с укором.– Но Испания связана с Англией прочными узами благодаря браку Вашего Величества с моим королем.– Совершенно верно, – согласилась я.– Только потому, что король уверен в любви Вашего Величества, он бросает все неотложные дела и спешит к своей супруге.– Я давно не виделась с ним.– К его величайшему огорчению, важные государственные дела мешали ему быть рядом с вами.Я подумала: конечно, это куда важнее – волочиться за красавицами в Брюсселе и иметь любовницей герцогиню Лоррэн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133