Солдаты вскочили и высунулись сперва в дверь по правой
стороне, а потом по левой, и там что-то привлекло их внимание. На дверь по пр
авой стороне никто не смотрел, и я тихонько выскользнул из вагона. Поезд с
тоял в поле. Вдали был виден лес, но добежать до него я не успел бы. В вагоне
зашумели. Решив, что хватились меня, я нырнул под поезд и стал пробираться
к паровозу. Забравшись на тендер паровоза, мигом зарылся в уголь и лежал т
ихо, как мышь. Кто-то поднялся на тендер, спустился, и наконец, загремев буф
ерами, поезд пошел дальше.
Я вылез из угля. Что делать дальше? Куда деваться в таком наряде? Грязный, к
ак дьявол… Пошел дождь, стало холодно. Вдруг послышался чей-то смех и насм
ешливый голос произнес: «Э-е! Ду, нигер, вас махст ду хиер?»
Эй, негр, что ты тут делаешь?

Я увидел у открытой двери кочегарки две черные рожи, с удивлением и
смехом глядевшие на меня. «Ну, клайнес тойфель, марш р-райн!»
А ну, чертенок, входи!
Ц скомандовал один из них, и я поспешно забрался в кочегарку. Греяс
ь у топки, грызя хлеб с рыбой, я рассказал им свою историю, а ночью они укрыл
и мои ребра старой брезентовой курткой и, замедлив ход поезда, помогли со
йти. Промелькнул последний вагон, и я зашагал к поселку.
Войти в село я побоялся. Утром, подкараулив, как из одного дома ушли хозяев
а, заглянул к ним в гости и навел там порядок по своему усмотрению. Подобра
л себе одежду по вкусу, поел творога со сметаной и пошел во Фленсбург.


Тетрадь третья

Год 1945

Встретил своих друзей из Остзее бад. Они тоже наконец добрались до Фленс
бурга.
Начинаем потихоньку привыкать к мирному времени, но это нелегко: грохот
танков и тягачей все еще продолжается. Танки все прибывают и прибывают, у
же весь город запружен ими. Говорят, что их готовят против русских. Немцы н
а эти танки озираются так, словно они и не воевали с русскими, словно сочув
ствуют им. И не дай бог сказать какому-нибудь фрицу, что скоро будет «нойе
с криг», Ц он тебя убьет.
Живу теперь у Психа и его компании.
Из тюрьмы освободился человек, которого в городе хорошо знает и боится о
пределенная категория людей. Величают его Псих, хотя он, конечно, соверше
нно здоров. Его друзья Ц Обезьяна, Человек во мраке и Хвост Ц готовы днем
и ночью исполнить любое из его повелений. Псих Ц король ночных дельцов, н
е самых крупных, в порыве злости он способен чего доброго убить. Меня они п
розвали «Лисенок». Я с ними очень подружился. Это уже почти то, о чем я чита
л в книжках. Только Психу не нравится, что я записываю свою жизнь. Он мне ка
тегорически запретил писать о некоторых подробностях. Но он зря беспоко
ится Ц я и сам не дурак.
Еще познакомился я с человеком, который тоже пользуется в ночном мире бо
льшим авторите-том, хотя имеет вполне приличное положение и в дневном. Эт
о Чухкади, по прозвищу Жирный. Он, безусловно, жирный, но и мудрый. Чухкади
Ц босс. Босс даже для таких, как Псих. Чухкади спекулянт, но сказать так пр
и нем по меньшей мере неблагоразумно: он «предприниматель». У него в горо
де свой дом, и, если верить слухам, не один. Разъезжает он в новеньком «опел
ь-капитане» и всегда в обществе высокооплачиваемых женщин. Ко мне он отн
осится хорошо и зовет своим другом («майн юнге фройнд»). Псих и все его под
данные состоят у него на службе, и он очень заботится о благополучии поле
зных ему людей. Ведь это он раздобыл для Психа и его компании домик в порто
вом районе. Дом этот теперь Ц наша штаб-квартира. Пустует она лишь тогда,
когда мы уходим по делам. Дела у нас самые разнообразные и чаще всего в рай
оне Шлезвига.

* * *

Я стал певцом в портовом кабаре.
Как-то, когда у нас был Чухкади, я пел в нашем логове для себя и своей братии
. Схватив меня за ухо, Чухкади сказал: «Уши у тебя что-то большие, но, должно
быть, музыкальные», Ц и повел меня в «Гонолулу», хозяин которой пользова
лся иногда его услугами. Меня заставили продемонстрировать свое искусс
тво, и с тех пор я хожу (когда нет более важных дел) в кабаре и выступаю в соп
ровождении гитар. Посетители Ц матросы, солдаты, грузчики и проститутки
из портовых борделей Ц относятся ко мне приветливо, даже сердечно. Мои п
есни им, видимо, нравятся и, наверное, я тоже. За это я могу каждый вечер зака
зать себе столик и угощаться в свое удовольствие. И пока я угощаюсь, ко мне
подходят поклонники моего таланта и мешают есть. Одним обязательно надо
похлопать меня по плечу, другие во что бы то ни стало хотят выпить со мной,
а третьи лезут целоваться. В кабаре меня зовут Буби, и, как бы там ни было, до
лжен признаться Ц мне это очень лестно. Однако песни Ц это между прочим.

С Чухкади разъезжаем по многим городам в западной зоне, а иногда проника
ем даже в Бранденбург. Цель таких поездок Ц познакомить меня с нужными л
юдьми. Торговлю Чухкади ведет широкую: табак, мыло, сельди, спирт, наркотик
и, кофе, и я не знаю «предпринимателей», равных ему. Что же касается спекул
яции и спекулянтов, то Фленсбург кишит ими. Везде что-нибудь продают, поку
пают: в городе, порту, лагерях перемещенных лиц Ц всюду. Основные рынки, к
онечно, в лагерях.
С приходом англичан из угнанных жителей Прибалтики, Украины, Польши и др
угих образовались такие лагеря. Во Фленсбурге они разбросаны по различн
ым районам города, каждая национальность отдельно. Управляет жизнью эти
х лагерей международная организация. Эстонский лагерь находится вблиз
и железнодорожной станции и называется «Банхофлагер». Я часто бываю в ла
гере, иногда по поручению Психа или Чухкади, а когда просто прихожу повес
елиться Ц поиграть в шахматы или на концерты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76