Остальных, кого застали в его доме, видимо его гостей, загнал
и в амбар и заперли, кроме женщин, разумеется… А потом его повесили. Это бы
ло такое зрелище… Отвратительное, страшное. Не хочу больше такое видеть.
Я буду мстить, конечно, рыскать по лесу без устали, что угодно могу делать,
но на это я с ними больше не иду. Это ужасно!

* * *

«Апостолы» переменили место жительства и послали меня сообщить об этом
Орасу. К моему несчастью, новый лагерь еще удалился от города, и мои ноги э
то почувствовали прежде всего. Пройти нужно было километров сорок пять,
погода была хмурая, небо заволокло тучами, предвиделся снегопад. В проше
дшую ночь, с вечера до утра, я был на лыжах, ходил к нашему рыбаку по поводу л
одки, вернее, мотора Ц ему не хватает некоторых частей. Вернувшись, я толь
ко заснул, как меня разбудили и послали в дорогу.
К полудню, пройдя половину пути, я дошел до зимней дороги, по которой крест
ьяне из лесу вывозят сено и дрова, по ней мой путь сократился бы на одну тр
еть. Я не совсем хорошо знаю ее, но зимний день короток, и мне хотелось поск
орее добраться к печке. Я свернул в лес. После получаса ходьбы вдруг подня
лся ветер. И скоро в лесу закружила, завертела вьюга. Быстро стемнело, и я з
аметил, что иду не по дороге. Ее не было ни впереди, ни сзади. Я продолжал дви
гаться наугад. Сколько я так прошел, не знаю. Темнота делалась густой, я сл
омал лыжи, бросил их и шел спотыкаясь, проваливаясь в рыхлом снегу. Вдруг в
темноте на что-то наткнулся. Пощупал руками, понял, что это деревянный за
бор. «Есть забор, должен быть и дом», Ц подумал я, перелез через забор и наш
ел дом.
О боже, к печке! Я постучал в дверь, умоляя пустить к теплу, но дом молчал. Я, к
ак лис, ходил вокруг дома, мурлыкал на всякие лады, щелкал соловьем, но дом
молчал. Теперь, когда всюду полно ильпов, вряд ли кто ночью впустит. Тогда,
рискуя головой, открыл одно окно и сунулся внутрь. Внутри было тихо и очен
ь тепло. Я залез наполовину и чуть не уснул прямо на подоконнике. В доме не
было ни души. Часы на стене показывали двенадцать. Я подумал, если в такое
время никого нет, значит, до утра нечего бояться. В кухне над плитой висели
симпатичные окорока, в котле обнаружил картошку. Я поужинал, разделся и л
ег в одну из кроватей в спальне, чтобы культурно выспаться.
Разбудил меня сон. Я видел во сне, что меня схватили какие-то люди и собира
ются резать. Проснувшись, услышал голоса людей, доносившиеся из кухни, гд
е на столе Ц остатки моего пиршества. Одеваться было некогда, но что же пр
едпринять? Что сказать хозяевам? Кто-то пошел в спальню. Натянув на голову
одеяло, я притворно захрапел. Вошедший зажег спичку и подошел, по-видимом
у, к столику, стоящему у окна, через которое я проник в дом. По шагам я понял,
что это мужчина. Он зажег еще одну спичку, зазвенело стекло. Я сообразил, ч
то он зажигает лампу-керосинку. Ее я, влезая в дом, тоже заметил на столе. Ту
т еще кто-то вошел в спальню.
Ц Ужасная погода, Ц проговорил удивительно знакомый женский голос и, з
апнувшись, перешел на шепот: Ц Рейн, кто это… у нас спит?
Слово «спит» она сказала уже совсем тихо. Последовала пауза. Я слышал лиш
ь их дыхание. Видимо, мужчина, пойдя в спальню, не сразу меня заметил. «Где я
слышал этот голос?» Ц пытался я сообразить, сжимая рукоятку своего финс
кого ножа.
Ц Не знаю, Ц прозвучал неуверенный ответ мужчины и вопрос: Ц Как он вош
ел в дом? Ц Он тоже говорил очень тихо.
Ц Что же теперь делать? Ц спросила женщина шепотом.
Опять последовала пауза. Затем мужчина еле слышно что-то сказал, и я слыша
л, как он тихо-тихо ушел в кухню. Я мигом откинул одеяло и поднял нож. Женщин
а закричала и попятилась в угол. .Из кухни с двустволкой в руках ворвался ш
ирокоплечий мужчина.
Ц Брось это! Ц закричал он, направив на меня двустволку.
В это время вскрикнула женщина:
Ц Ахто! Да это же Ахто, о господи!
Я узнал в женщине Лиль Кеза. Мужчина молча разглядывал меня.
Ц Как ты сюда попал? Ц спросила Лиль.
Я рассказал, одеваясь, как заблудился, как нашел этот дом и как вошел. Мужч
ина все молчал.
Ц Где ты был эти годы? Ц снова заговорила Лиль. Ц Где твоя мать, знаешь л
и ты что-нибудь об отце?
Я сказал, что отца нет, что его убили коммунисты, а мама…
Ц Отца твоего убили не коммунисты, Ц сказала Лиль, Ц он умер в больнице
и похоронен на кладбище Тырватласкма.
Я смотрел на Лиль, она была совершенно серьезна, да и чего бы ради ей шутит
ь? Но я не мог в это поверить. Ведь Орас точно знает, что отца расстреляли. Он
рассказывал, будто отца задержали раненного, увезли в Таллин, в тюрьму, а
затем расстреляли.
Ц Кто тебе сказал? Ц спросил мужчина, глядя на меня испытующе. Ц Кто теб
е говорил про коммунистов?
Я рассказал про Ораса. Мужчина закурил, а когда я кончил, бросил недокурен
ную папиросу и заговорил: оказывается, он дезертировал из легиона, пробр
ался на остров и прятался в лесах. В этот период и познакомился с Лиль, кот
орая жила в деревне Похла, в том самом доме, где мы сейчас разговариваем. О
н поселился у Лиль и жил здесь до конца войны. Когда кончилась война, явилс
я в милицию и рассказал о себе. Ничего плохого он никому не сделал: был моб
илизован, был на фронте, ушел с фронта, прятался от немцев. Ну и простили ег
о. С тех пор они с Лиль живут в этом доме. А Лести теперь у бабушки.
Осенью 1944 года в их доме появился отец. Он скрывался в лесах. Было объяснени
е по поводу Лиль (об этом мужчина не стал распространяться). После этого от
ец ушел от них. Он вернулся к ним еще лишь один раз, последний раз, глубокой
осенью, тяжело раненный и попросил отвезти его в больницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76