Так и случилось, что в день П
обеды она родила мертвого ребенка. Не видел победного салюта и Тарзан. Ва
ря не ошиблась, когда сказала Кроту, что, может, он сидит: он сидел. Когда Вар
ю выписывали из больницы, Тарзан путешествовал по этапам в Институте про
мывания мозгов.



Глава седьмая


1

Поезда со спецвагонами для перевозки зеков (некоторые из них называли се
бя Люди) ходили нерегулярно, и зеки в каждой пересыльной тюрьме коротали
время в малокомфортабельных условиях по многу недель.
В пословице говорится: «Хуже нет, чем ждать да догонять». Но ждать хуже: кт
о ждет, от того ничего не зависит; кто догоняет, хоть не скучает. Пересыльн
ые тюрьмы к тому же набиты до отказа, когда спят и под нарами и, скажи спаси
бо, что хоть лежать можешь. Скука страшная и мух до черта! От скуки люди лов
или мух и определили норму, сколько каждая человеческая единица должна п
оймать жужжащих. Трупы представлялись «контрольной комиссии» Ц лучше,
чем бездельничать.
На одной пересылке в камеру затолкали столько народу, что даже мух ловит
ь было невозможно в теснотище. Скиталец и еще несколько человек вынужден
ы были расположиться под нарами Ц темновато, но сравнительно свободно.

Когда их впускали в камеру, он оказался в числе последних. В этой системе к
райне важно уметь рассчитать, где и как находиться в той или иной ситуаци
и. Когда массу выводят, необходимо быть впереди, чтобы там, куда приведут
Ц вагон ли это, баня ли, столовая Ц живо ориентироваться на захват более
выгодной позиции. Когда же ведут на работу, на территорию объекта, необхо
димо оказаться в числе последних, в надежде, что всю работу разберут и, гля
дишь, тебе ничего не достанется.
Итак, нары захватили те, кто ворвался первыми, а Скит полез под нары. Не вал
яться же в заплеванном проходе, чтобы через тебя шагали к параше! Ночью он
проснулся и испытал непреодолимое желание избавиться от гнетущей тяже
сти в «центральном» органе и, именно тогда, когда он был занят удовлетвор
ением зова природы, думая, что здесь в темноте этого никто не видит, он усл
ышал шепот:
Ц Зачем же так! Лучше в меня, Ц в сказанном слышались нотки упрека и сожа
ления: пропадает зря добро, которое другому надо.
Ц Ты что! Ц Скиталец уже различал во мраке худую фигуру в рваном бушлат
е у стены.
Ц Белладонна я, Ц представилась фигура хриплым голосом и поправила по
душку, то есть рваную ватную шапку под головой. Скит выполз из-под нар и, ст
араясь не принюхиваться, до утра нервно шагал по камере, убеждаясь, что по
д нарами дышать было чище. Утром, когда всех вывели, он получше рассмотрел
предлагавшего ему свою нежность в виде тощей задницы: костлявое заросше
е лицо с широким носом, большой рот в болячках, гнилые зубы… Радость-то ка
кая!
Пока добрался до станции Решеты, Скиталец насчитал на своем счету около
двадцати тысяч мух. Наконец ему дали пинка, и он сошел с поезда. Встречали
без цветов, но вполне приветливо:
Ц Садись!.. Суки!..
Сесть, кроме как на землю, было некуда, но хоть предложили и то ладно. Встре
чали самоохранники, им доверяли встречать «Столыпин», когда было извест
но, что людей прибудет мало. Собственно, много привозили в товарных вагон
ах.
Заботливые, сами себя охраняющие хлопцы, Ц забавное явление в природе. С
толкнувшись с этим впервые, Скиталец не знал, что и думать. Мор потом объяс
нил, что самоохранники Ц позорнее, чем самоубийцы. Если человек оказалс
я в тюрьме Ц плохо, но что может быть сквернее, когда он еще и сам себя там с
торожит.
Из прибывших в управление только одного Скита водворили в изолятор. Прич
ину этого он не мог себе объяснить. В изоляторе провел трое суток, ломая го
лову над тенденцией политики всех от всего бесконечно изолировать.
Возможно, в канцелярии управления попросту не разобрались, в какой барак
для прибывших транзитных пассажиров его посадить Ц к сукам или к честн
ым ворам, к Красным Шапочкам или к Польским ворам, к Беспределу или к этим,
которые «Один на льдине»? Разобраться же в этом надо было непременно, пот
ому что миновало мирное житье Ц в уголовном мире уже шла война, то есть ре
зня.
Итак, вторая мировая война закончилась, у уголовников же началась… Спуст
я годы, иные литераторы назовут этот период «сучьей войной», или «войной
воров». На самом деле называлось это просто: «резня». Все друг друга резал
и, одна уголовная масть другую.
А стало это возможно оттого, что Гуталинщик (такую кличку воры присвоили
Генералиссимусу), будучи в хорошем расположении духа, отменил смертную к
азнь. Позже мыслители из воров, скорее всего это был именно Мор, пришли к з
аключению, что этот шаг явился коварным ходом, направленным против воров
. Ведь жертвами смертной казни становились главным образом фраера, то ес
ть политические, то есть в общем-то честные люди, если допустить, что тако
вые существуют или существовали в природе. Они расстреливались, как это
наблюдалось ворами, пачками за их партийность, за ум, образованность, за с
тремление считать себя лучше других Ц борцами за всеобщее счастье на зе
мле. Естественно, воров это не касалось, они не верили в возможность всеоб
щего счастья, всемирной справедливости, они скромно держались древних п
атриархальных традиций, следовательно, не противопоставлялись институ
ту власти.
Таким образом, они не давали повода, чтобы их физически уничтожали. Воры н
е судились по политическим признакам. Значит Ц не предатели, не агитато
ры чуждых идей. Но конкуренты Ц это да, конкуренцию в некотором смысле он
и собою представляли:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84