Быдло, Хмырь, Боксер и последним Враль вошли в се
кцию и… Враль сразу и не понял, что происходит, куда он попал?
Вонь буквально парализовала. Враль увидел абсолютно голых людей, которы
х по отдельным признакам все же причислил к существам мужского пола. К ед
кой вони примешалась сладковатая примесь явно не из параши, которая тоже
вносила свою лепту в гамму запахов.
Мгновенье в помещении царила относительная тишина, слышалось лишь слаб
ое бормотание на верхних ярусах нар, где сидели на корточках стадо голых
образин, которые, едва они вошли, ринулись на них с грохотом и адским метал
лическим дребезжанием; бормотанье превратилось в звериное рычание. Гол
ые, грязные, небритые образины тесным кольцом окружили термос и Быдло. У к
аждого своя посуда: консервные банки, помятые старые алюминиевые кастрю
льки, миски. Все это и создавало металлический грохот, когда они спрыгива
ли. Тут Враль увидел еще голых…
Он даже вздрогнул от неожиданности. Те висели на печных решетках. Нет, их н
е подвесили Ц сами себя привязали какими-то тряпками как можно выше к по
толку и там полусидели-полувисели, растянув руки-ноги, напоминая обтяну
тые грязно-бурой кожей скелеты или висящие на крюках туши в лавке мясник
а. Повисли они на решетках именно от холода: печь едва теплилась, да и то ли
шь в верхней части под потолком, внизу же оставаясь холодной, потому что ш
ныри в БУРе ленились таскать дрова и топить. Они просто совали в печь горя
щую свечу, чтобы через трещину можно было убедиться Ц внутри горит огон
ь. Отсюда вывод: не всё что горит Ц греет.
Вероятно, с помощью этих свечей здесь старались одержать победу над греш
ной плотью обитателей барака, поскольку жили здесь «козлы» Ц пассивные
педерасты, они же и активные тоже: так что в каком-то смысле Враля не обман
ули.
Каждой образине Быдло давал кусок хлеба и наливал в его посуду черпак ра
змазни, именуемой кашей. Подтягиваясь с трудом на костлявых руках, эти су
щества вползали обратно наверх. Здесь полученную еду складировали в угл
у, где находились еще какие-то обитатели.
Пять-шесть субъектов были и вовсе из разряда неопознаваемых животных. О
ни валялись на огромной куче матрацев, подушек, одеял, телогреек, бушлато
в и разного другого старья. У некоторых даже имелись простыни бурого цве
та. Аристократия! Сами они тепло одеты и выглядели очень даже упитанными.
Их небритые рожи лоснились от грязи и жира одновременно, в глазах Ц тупо
сть, алчность и жестокость.
Вот перед ними и расставляли полученную еду. Остальные голые пингвины ум
оляющими глазами молча впивались в безжалостные морды откормленных чу
дищ, заглядывающих в миски этак вальяжно, с ленцой, словно нехотя:
Ц Опять эта пшенка! Сколько можно! Каждый день одно и то же… надоела!
Они отламывали корочки от хлеба, макали в пшенную размазню, лениво жевал
и. Голые же вокруг, обхватив руками колени Ц так теплее, немо смотрели и с
мотрели… Их кадыки дергались.
Потом одно жирное животное отломило корочку от пайки хлеба и небрежно ки
нуло какой-то голой образине: Ц Изабелла, на… ешь!..
Изабелла?! Этот… грязный скелет, лохматый, вонючий Ц Изабелла?
«Изабелла» на лету жадно схватила корочку. Шепотом прозвучало раболепн
ое «спасибо». И уже она или оно с жадностью голодной собаки проглотило ко
рочку.
Ц А можно… если ты не будешь… я съем кашки, а?
Ц Бери… на Ц животное на куче барахла пододвинуло «Изабелле» миску с р
азмазней. Другие сытые скоты тоже стали кормить «пингвинов».
Ц Зина, это тебе.
Ц Люба! Лови.
Ц Маша! Лопай кашу, разрешаю.
Ц Эй, вы там, сзади! Берите по куску на двоих. Пшенку можете сожрать.
Ц Оля! А ты куда это, сука, лапы протягиваешь: за тобой еще, ого, сколько чис
лится, а я тебя о чем просил? Тоже еще… пятки отказываешься мне чесать, а?
Ц Кто поел, спускайся с нар Ц на уколы! Ц крякнул Боксер и, обернувшись к
висячим скелетам на решетках, добавил: Ц Вас это тоже касается, спускайт
есь и согнитесь в свою любимую позу… Хоть штанов на вас нет, и то ладно.
Враль уже приготовился отламывать ампулы, как его учил Саркисов. Боксер
приготовил шприц.
Ц Алик, а больно это? Ц спросил первый пингвин, согнувшись в позу «Г». С к
аким обожанием они на него смотрели! Алик ведь человек! Высшее существо! С
овершенно из другого мира, не то что они.
Боксер одному за другим втыкал без всякого сострадания длинную тупую иг
лу в тощую задницу, вспрыскивая пенициллин. Когда Враль прочел название
препарата на коробке, он в который раз удивился: пенициллин от поноса?
Ц Не в поносе дело, Ц объяснил Боксер на обратном пути, Ц а в том, что у эт
их блядей сифилис. Оттого они в ЗУРе, их сюда сам Кирш собрал.
«Сам Кирш» Ц это, оказывается, тот самый главный начальник местного здр
авоохранения, у которого Скиталец в центральном изоляторе третью катег
орию себе отголодал. А здесь… Приехав однажды на Девятку во главе медици
нской комиссии проверить положение гигиены половой жизни (в комиссии не
было гинеколога) и обследуя одного козла, подслеповатый лысый Кирш чуть
было не воткнул свой длинный нос в обследуемый объект. И тогда он заорал н
а всю зону: «Всех в БУР! Всех! Хватит! Прочь!» В результате проверки выяснил
ось, что у многих «девочек» четыре креста (последняя стадия развития сиф
илиса Ц жарг. ): ткнешь в нее (него) пальцем Ц гноем брызнет. Сам
ых сложных срочно куда-то отправили, остальных изолировали в БУРе, и в обя
занности Боксера входило делать им уколы пенициллина.
Ц Главная беда, Ц вздохнул с горечью повар Быдло, Ц что закрыли и «заму
жних», и других с вполне безупречным поведением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84