Прежде чем подняться по посыпанной гравием аллее к больнице, Мэри остано
вилась передохнуть в тени сторожки у ворот. Изнывающий от скуки молодой
чиновник, стоявший рядом, был терпелив. Он поставил свой портфель на земл
ю, снял темные очки и протер их платком из нагрудного кармана. Женщины рас
ставляли свои лотки, готовясь встретить первых утренних посетителей. Ра
збитый фургон с боками из рифленого железа доставлял торговкам цветы, а
неподалеку женщина доставал из дорожной сумки с эмблемой авиакомпании
распятия, статуэтки, молитвенники и располагала их на складном столике.
Вдалеке, перед входом в больницу, садовник поливал аллею, прибивая пыль. Ч
иновник негромко откашлялся. Мэри кивнула, и они пошли дальше.
Как выяснилось, в хаосе густонаселенного города скрывалась процветающ
ая, запутанная бюрократия, тайное общество государственных органов с ра
зделенными, но частично совпадающими функциями, с несхожими методами ад
министративной работы и разными иерархиями; неприметные двери Ц на ули
цах, по которым Мэри раньше ходила не раз, Ц вели не в частные дома, а в пус
тые приемные с казенными круглыми часами и неумолчным стуком пишущих ма
шинок, а далее Ц в тесные кабинеты с коричневыми линолеумными полами. Ее
подвергали простым и перекрестным допросам, фотографировали, она дикто
вала показания, подписывала документы и разглядывала фотоснимки. Она но
сила из отдела в отдел запечатанный конверт и вновь подвергалась допрос
ам. Усталые, довольно молодые мужчины в блейзерах Ц то ли полицейские, то
ли государственные служащие Ц относились к ней учтиво, как, впрочем, и их
начальники. Как только выяснилось ее семейное положение Ц и то обстояте
льство, что ее дети находятся в нескольких сотнях миль от нее, Ц а особен
но после того, как в ответ на многократно заданный вопрос она принялась н
астаивать, что никогда не собиралась замуж за Колина, к ней стали относит
ься учтиво и с подозрением. Стало очевидно, что она сделалась для них скор
ее источником информации, чем объектом забавы.
Но жалости она бы не вынесла. А пока она находилась в затянувшемся состоя
нии шока и попросту понятия не имела о собственных чувствах. Не выражая н
едовольства, она в точности выполняла все указания и отвечала на все воп
росы. Полное отсутствие аффекта вызывало еще большие подозрения. В кабин
ете помощника комиссара ей говорили комплименты по поводу четкости и ло
гической последовательности ее показаний, по поводу способности избег
ать искажающих картину эмоций. Чиновник сухо сказал: «Совсем не женские
показания», Ц и за спиной у нее послышался сдавленный смех. Хотя они явно
считали, что никакого преступления она не совершила, обращались с ней, ка
к с опороченной тем, что помощник комиссара назвал, а потом ради нее перев
ел, «этими непристойными эксцессами». За их вопросами крылось предполож
ение Ц или ей это лишь казалось? Ц что такую особу, как она, можно запрост
о застать на месте подобного преступления, словно поджигателя на чужом п
ожаре.
Тем не менее они все же были настолько любезны, что в ответ на ее примерное
поведение отозвались об этом преступлении, как о довольно обыденном, от
носящемся к категории широко распространенных. За последние десять лет
только этот отдел расследовал несколько подобных преступлений. Офицер
полиции, который принес Мэри в приемную чашку кофе, сел рядом с ней и разъя
снил некоторые типичные черты такого рода преступлений. Например, жертв
а, всюду выставляемая напоказ будущим преступником Ц и явно с ним отожд
ествляемая. Кроме того, двойственный характер приготовлений: с одной сто
роны, тщательных, загибая толстые пальцы, офицер назвал фотографировани
е, приобретение наркотика, продажу всей обстановки квартиры, заблаговре
менно уложенные чемоданы; с другой стороны, преднамеренно грубых, неуклю
жих, и вновь он стал перечислять на пальцах, как-то: бритва, оставленная на
месте преступления, взятые заранее билеты на самолет, путешествие с подл
инными паспортами.
Перечень полицейского был длиннее, но Мэри перестала его слушать. Законч
ив, он похлопал ее по коленке и сказал, что поимка и наказание для этих люд
ей, похоже, не менее важны, чем само преступление. Мэри пожала плечами. Сло
ва «жертва», «преступник», «само преступление» ничего не значили, не выз
ывали абсолютно никаких ассоциаций.
В гостинице она сложила одежду и упаковала их чемоданы. Поскольку в чемо
дане Колина оказалось чуть больше места, свои туфли и хлопчатобумажный ж
акет она уложила вместе с его вещами Ц так же, как перед отъездом из дома.
Она отдала горничной валявшуюся на столике мелочь и сунула открытки меж
ду последними страницами своего паспорта. Потом раскрошила оставшуюся
марихуану и спустила ее в умывальник. Вечером она поговорила по телефону
с детьми. Они были рады ее звонку, но слушали невнимательно и несколько ра
з попросили Мэри повторить ее слова. Она слышала орущий у них телевизор и
собственный голос в трубке, вкрадчивый, тоскующий по их любви. Ее бывший м
уж взял трубку и сказал, что готовит блюдо, приправленное карри. Она приед
ет за детьми в четверг днем? А нельзя ли поточнее? После телефонного разго
вора она долго сидела на краешке своей кровати и вчитывалась в мелкие бу
ковки на своем авиабилете. Снаружи доносился непрерывный стук стальных
инструментов.
У входа в больницу одетый в форму охранник, не обращая внимания на Мэри, ед
ва заметно кивнул чиновнику. Они спустились на два пролета вниз и пошли п
о холодному, безлюдному коридору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40