Ему не приходило в голову, что она могла быть влюблена в другого. Так шли месяцы, и он укреплялся в своем самодовольстве и надменности.
Итак, пока Артур был поглощен заботами о своей внешности, Эмма наконец выбралась из ванны и насухо вытерлась полотенцем. На секунду она задержалась около одной из зеркальных панелей, с любопытством разглядывая свое тело. Она сумела сохранить фигуру: ее полные груди были по-прежнему высоки и упруги, бедра сохранили свою мягкую округлость, плоский живот нигде не отвисал. Эмма выглядела удивительно юной, хотя в следующем месяце ей должно было исполниться уже тридцать четыре, и она успела родить четверых детей. Благодаря напряженному режиму работы и сохранившейся с голодного детства неприязни к излишествам в еде, в формах ее тела не было ничего от почтенной матроны. Отвернувшись от зеркала, она накинула шелковый халат и вышла в спальню.
Усевшись перед туалетным столиком, Эмма склонила голову набок и взяла серебряную щетку для волос, украшенную ее монограммой. Она еще раз порадовалась принятому на прошлой неделе решению коротко постричься. Ей нравилась новая стрижка по последнему писку моды, которая ей была к лицу и хорошо гармонировала с ее туалетами, представлявшими образцы высокой моды от известных кутюрье Вайоне и Шанель.
Тут раздался громкий стук в дверь. Эмма обернулась и увидела входившего Артура. Удивленная его неожиданным появлением, Эмма уставилась на мужа, испытав приступ неприязни к нему в ответ на непрошенное вторжение, и плотнее запахнула халат. В последнее время ей становилось все труднее поддерживать видимость сердечных отношений с Артуром.
- Честное слово, Артур, ты просто напугал меня.
- Не может быть.
Глаза Эммы задержались на стакане с бренди, который он держал в руке.
- Тебе не кажется, что ты рановато начинаешь? - стараясь скрыть раздражение, спросила она.
- Бога ради, не начинай опять этих нравоучений, - вскричал Артур, проходя к дивану с желтой бархатной обивкой. Он упал на диван и злобно посмотрел на жену.
- Порой ты бываешь убийственно занудливой, дорогуша. Настоящая брюзга, честное слово.
Эмма, уловив его настроение, тяжело вздохнула.
- У нас впереди долгий вечер, Артур. Мне не хотелось бы, чтобы ты…
- … Чтобы я напился и оскандалил тебя, моя прелесть, - перебил ее Артур. - Еще бы, Эмму нельзя расстраивать. Бог накажет всякого, кто себе это позволит, - высокомерно огрызнулся он. - Интересно, что я должен делать весь вечер? Держаться в тени своей королевы?
Не обращая внимания на его сарказм, Эмма повернулась к туалетному столику, открыла флакон духов от фирмы „Герлен” и хрустальной пробкой надушилась за ушами. Не желая, чтобы их ссора разгоралась дальше, она решила сменить тему.
- Сегодня я получила прелестное письмо от Кита. Он шлет тебе привет. Ему нравится в школе. Хорошо, что я послала его в Рагби, он там в своей стихии.
- Да, это была неплохая идея послать его туда, причем идея - моя, - усмехнулся Артур. - У меня вообще бывают хорошие мысли, если только ты предоставляешь мне хотя бы полшанса их высказать, вместо того, чтобы выставлять меня идиотом.
Эмма промолчала и через секунду сказала:
- Мне нужно покончить с одеванием. У тебя есть ко мне что-нибудь серьезное, Артур?
- О, да, конечно! - воскликнул Артур. - Мне кажется, что я должен получше изучить список приглашенных, освежить его в памяти.
- Список у меня на столе.
Эмма отвернулась, достала из ларца с драгоценностями пару великолепных бриллиантовых подвесок и с отсутствующим видом принялась вдевать их себе в уши.
- Однако довольно-таки приличную толпу знаменитостей мы сегодня принимаем, - заметил Артур, изучая список и отмечая в уме многих красивых и, возможно, податливых дам среди гостей.
Внезапно решив исчезнуть, он бросил лист на стол и устремился к двери.
- Думаю, мне следует спуститься вниз и все там осмотреть.
Он бросил взгляд на часы.
- Уже половина десятого. Я покидаю тебя, чтобы ты могла одеться.
- Благодарю, очень тебе буду признательна.
Эмма проводила его взглядом и покачала головой. „Конечно, он глуп, но все же самая большая дура среди нас - это я сама”, - подумала она. Конечно, во всем виновата только она и никто другой. Удивительное дело! Никогда не повторяя дважды одних и тех же ошибок в бизнесе, она постоянно делает это в своей личной жизни. Любя Дэвида Каллински, она была вынуждена выйти замуж за Джо Лаудера, безумно влюбленная в Пола Макгилла, она связала себя матримониальными узами с Артуром Эйнсли. Но, правда, обстоятельства тогда и теперь были существенно различными. Дэвид был отринут в угоду религиозной ортодоксальности его матери, Пол же сам оставил ее. Но, так или иначе, кажется, она обречена выбирать себе неподходящих мужей! Правда, Джо был, по крайней мере, порядочным человеком, а Артур - тот вообще не стоит доброго слова. „Поспешишь замуж - век будешь каяться”, - припомнилась ей поговорка, которую ей сказал Уинстон, отговаривая от брака с Артуром. „Черт бы меня побрал с моим упрямством”, - пробормотала Эмма.
Она решительно встала. Хватит, больше она не будет сегодня размышлять о своем неудачном браке. У нее еще достаточно времени впереди, чтобы все обдумать как следует. Она поспешила завершить туалет и во всеоружии бросила на себя последний взгляд в зеркало. На ней было надето длинное бальное платье из тонкого, бирюзового цвета шелка, расшитого тысячами бисеринок разных оттенков от бледно-голубого до изумрудно-зеленого. При самом легком движении платье меняло цвет, переливаясь, словно летнее море, становясь то синим, то зеленым, то снова аквамариновым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178