Они станут получать доходы с этих капиталов, когда им исполнится по восемнадцать лет.
Поворачиваясь к сестрам, она добавила:
- Вы еще слишком юны, чтобы понять, о чем идет речь. Я все вам объясню позднее.
- Да, бабушка, - хором сказали они, а Аманда, готовая расплакаться, вскричала:
- Но ты же не собираешься умирать, бабушка?
Эмма покачала головой и успокаивающе улыбнулась им.
- Нет, еще не собираюсь, но я обязана позаботиться о вашем будущем, вот и все.
- Мы сможем приехать пожить с тобой, правда? - сморщив лицо, жалобно спросила Франческа.
- Поговорим об этом завтра, дорогая.
Эмма подалась вперед, сцепив руки, и ее голос, всегда ровный и сильный, слегка дрогнул.
- Теперь я собираюсь обсудить распределение акций „Харт Энтерпрайзиз”, компании, которая контролирует все мои ткацкие и швейные фабрики, а также - компании „Дирфильд Эстейтс”, „Роулэнд девелопмент корпорейшн”, "Дженерал ритейл трэйдинг компании” и „Йоркшир Консолидейтид Ньюспейпер компании”. Как вам известно, эта холдинговая компания, в которой мне принадлежит 100 процентов всех акций, владеет недвижимостью на многие миллионы фунтов.
Она замолчала, отпила глоток воды и с непроницаемым лицом откинулась на спинку кресла. Легкая усмешка тронула ее губы. Четверо заговорщиков, внимательно слушавшие ее и до этого, сейчас буквально замерли как загипнотизированные. Она перевела взгляд с Кита на Робина.
- Я завещаю моему внуку, Александру Баркстоуну, 52 процента моих акций в „Харт Энтерпрайзиз”.
Ей было слышно, как Кит судорожно вздохнул, его лицо выражало недоверчивое удивление. Повергнутый в прах Робин прошептал: „Боже мой!" и покраснел, Эмма усмехнулась.
- Далее. Я завещаю остальные свои акции „Харт Энтерпрайзиз” моим внукам и внучкам, Саре Лаудер, Джонатану Эйнсли и Эмили Баркстоун. Эти акции будут поделены между ними поровну, то есть каждый из них получит по 16 процентов от общего количества акций.
Эмма знаком велела четырем наследникам подойти к столу. Они с подходящими к случаю серьезными лицами встали перед нею. Эмма по очереди оглядела каждого из них и ровным голосом сказала:
- Надеюсь, вы понимаете причины подобного раздела акций „Харт Энтерпрайзиз”. Я решила, что единственный способ предупредить развал и последующее разорение компании - сохранить контроль над нею в руках одного человека. По моему твердому убеждению, по своему опыту, знаниям и подготовленности Александр больше всех подходит для того, чтобы управлять ею. Но этим я вовсе не хочу умалить ваши способности, которые считаю выдающимися. Вы продолжите работу в отделениях компании и после моей смерти станете их руководителями. И, без сомнения, вы все станете получать доходы с причитающихся вам акций, которые я передаю вам. Кроме того, я учреждаю для каждого из вас, включая Александра, собственный капитал в один миллион фунтов. Надеюсь, вы не подумали, что я хочу создавать фаворитов, и не можете упрекнуть меня в несправедливости.
Они, все четверо, уверили Эмму в своем понимании, по очереди выразили ей свою глубокую признательность и встали слева от стола. Сара, не отрываясь, смотрела в камин, не решаясь встретиться с сердитым взглядом Кита: она знала, что ее отец рассчитывал получить большой кусок акций „Харт Энтерпрайзиз”. По той же причине Джонатан уставился себе под ноги, избегая взгляда Робина. Но угрюмого Александра и кипящую от возбуждения Эмили, казалось, мало заботила реакция их матери, Элизабет, взбешенной и окаменевшей, не верящей своим ушам.
Эмма продолжила:
- Отвлекаясь на минутку от раздела моего бизнеса, я хочу сообщить, как я распорядилась моими домами, коллекциями картин и скульптур и драгоценностями. Своему внуку, Филипу Макгилл-Эмори, я оставляю все оставшиеся у меня картины, кроме находящихся здесь в „Пеннистоун-ройял”, во всех остальных моих домах и офисах в Лондоне, Париже и Нью-Йорке. Подойди сюда, пожалуйста, Филип, и присоединись к своим кузенам и кузинам.
Филип задержался у стола и поблагодарил бабушку, которая добавила:
- Я не оставляю тебе больше ничего, Филип. Надеюсь, ты поймешь мотивы, которыми я руководствовалась. По воле своего деда ты и так становишься мультимиллионером.
- Конечно, бабушка, ты совершенно права и поступаешь по справедливости.
- Теперь об остальных домах. Я завещаю: Александру - виллу „Кэп Мартин” на юге Франции, Саре - мой дом на Белгрейв-сквер, Эмили - квартиру на авеню Фош в Париже, Джонатану - квартиру на Пятой Авеню в Нью-Йорке. Всем моим внукам оставляю всю обстановку в этих домах. Все драгоценности, кроме моих изумрудов, я поровну оставляю моим внучкам Саре, Эмили, Аманде и Франческе.
Эмма замолчала и глазами подала знак Дэзи. Ее младшая дочь, остро чувствуя антипатию к себе со стороны остальных детей Эммы, поднялась с места и, быстро пройдя через комнату, встала рядом со своим сыном Филипом.
- Моей дочери, Дэзи, я оставляю кольцо с изумрудом, изумрудные серьги и колье, подаренные мне ее отцом. Я также завещаю ей этот дом, „Пеннистоун-ройял” со всем содержимым, в котором она сможет жить до конца своих дней. После ее смерти все это перейдет к ее дочери Поле.
Ропот и перешептывания повисли в воздухе, шелестели платья, скрипели стулья под гневно ворочающимися телами. Четверо ее старших детей смотрели на Эмму с такой неприкрытой враждебностью, что Эмма невольно вздрогнула, но в ее взгляде по-прежнему не было колебаний, а лицо оставалось невозмутимым. Она взглянула на Джима Фарли, потом вынула какой-то документ из общей кипы.
- Это для вас, Джим, - сказала Эмма, протягивая ему конверт.
Джим вздрогнул и с немым вопросом в широко раскрывшихся глазах поспешил к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178