По словам тех, кто это помнит, зимний сезон в Петербурге после
празднования трехсотлетия Дома Романовых был особенно великолепным.
Высокие окна дворцов, выходящие на набережные Невы, были залиты светом.
Улицы и магазины наполнены оживленными толпами народа. Украшенный тяжелыми
гранитными колоннами дом фирмы Фаберже, впечатлявший своим византийским
изобилием, ломился от покупателей. В модных парикмахерских на голубых с
золотом стульях сидели дамы, рассказывающие друг другу о влиятельных
знакомых и обменивающиеся последними сплетнями. Самой пикантной была
новость об увольнении Вацлава Нежинского из труппы Императорского балета.
Это произошло после его выступления в спектакле "Жизель", где великий
танцовщик появился в непристойно коротком костюме. Когда он вышел на сцену
в императорской ложе произошло замешательство. Императрица-мать поднялась
с кресла, окинула сцену уничтожающим взглядом и покинула театр. Увольнение
танцовщика последовало незамедлительно.
Жители столицы были полны радужных надежд. Страна процветала, тяжелые
времена о войне с Японией ушли в прошлое. Недавно прошедшие празднества
трехсотлетия вселили в подданных горячие патриотические чувства. Ходили
слухи, что вновь начнутся придворные балы, ведь царские дочери подросли.
Великая княжна Ольга Николаевна - золотоволосая, голубоглазая - уже
побывала на первых своих балах. Наступил черед и Татьяны Николаевны -
стройной, темноволосой, кареглазой. Придворные балы в ту зиму так и не
состоялись, но важным событием в жизни столичного общества был бал,
который устроила в Аничковом дворце в честь своих внучек императрица-мать.
Бал посетила и государыня но в полночь ушла. Царь же оставался до половины
пятого утра, чтобы проводить дочерей домой. Возвращаясь поездом в Царское
Село, государь пил чай и слушал, как обмениваются впечатлениями дочери и
как долго они будут спать.
Но там, где не видны были сверкающие огни балов, воодушевление,
охватившее всех во время празднеств, быстро прошло. На смену ему пришло
недовольство рабочих и крестьян, которое продолжало расти. В апреле 1912
года произошел инцендент на Ленских золотых приисках. Бастующие рабочие
направились к конторе Англо-Русской компании по добыче золота. Пьяный
полицейский офицер приказал солдатам стрелять. Было убито двести человек,
вся Россия кипела от гнева и возмущения. В Думе и печати Ленские события
названы "вторым кровавым воскресеньем". Правительство создало комиссию по
расследованию событий. Не желая полагаться на данные правительственной
комиссии, Дума решила произвести самостоятельное расследование. Думскую
комиссию возглавил Александр Керенский.
После окончания курса Петербургского университета в 1905 году А.Ф.
Керенский стал известной фигурой. Он прославился своими выступлениями в
защиту политических заключенных в разных уголках России. Хотя его
аргументы и достигнутые им успехи были зачастую не по душе правительству,
по его словам, на него не оказывалось никакого давления. "Никто не мог
удалить нас из зала суда, никто не мог нас даже пальцем тронуть", -
вспоминал он. То же справедливое отношение было проявлено властями и при
расследовании Ленских событий. "Правительственная комиссия заседала в
одном здании, наша - в другом. Обе комиссии вызывали и подвергли
перекрестному допросу свидетелей... Обе записывали показания служащих, обе
составляли официальные доклады... Администрации золотых приисков не по
душе было наше вмешательство, но ни правительственные следователи, ни
местные чиновники ни во что не вмешивались; напротив, губернатор оказывал
нам всяческую поддержку".
В своем докладе Керенский решительно осуждал действия полиции, и
министр Внутренних дел вскоре вынужден был подать в отставку.
С Ленских приисков для участия в выборах в Четвертую Государственную
Думу Керенский направился в Поволжье. Известный избирателям своей критикой
в адрес правительства, он был избран и два предвоенных года разъезжал по
стране, произнося речи, устраивая встречи с избирателями и проводя
"напряженную организаторскую и революционную работу... Вся Россия, - писал
он, - была теперь покрыта сетью рабочих и либеральных организаций -
кооперативов, профсоюзов и рабочих кружков". Агитаторам не надо было даже
скрываться. "В те дни такой человек, как я, откровенно враждебно
настроенный по отношению к правительству, мог ездить из одного города из
одного города в другой и беспрепятственно выступать на собраниях. На этих
собраниях я резко критиковал правительство... Руководителям царской Чека
даже не приходило в голову посягнуть на мою парламентскую
неприкосновенность".
Старания Керенского и ему подобных деятелей дали свои результаты. В
1913 году, когда праздновалось трехсотлетие Дома Романовых, в стачках
участвовало 700 000 русских рабочих. К январю 1914 года число их достигло
миллиона. Столкновение между нефтяниками и полицией произошло на Бакинских
нефтяных промыслах. Как это часто бывало, на подмогу полицейским прибыли
казаки. К июлю 1914 года количество бастующих увеличилось до полутора
миллионов. В Петербурге бастующие били витрины магазинов, сооружали
баррикады на улицах. Граф Пурталес, германский посол, неоднократно заверял
кайзера в том, что Россия, охваченная подробного рода беспорядками, не
готова к войне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227