"Состоялась тяжелая церемония
переноса тела дорогого Папа в гробу в большую церковь, - написал 25
октября Николай Александрович. - Казаки несли гроб на носилках...
Вернулись в пустой дом, разбитые нравственно. Тяжелое испытание послал нам
всем Господь!"
В конце недели задрапированный алым, сопровождаемый остальной царской
семьей, гроб доставили из Ялты в Севастополь на пароходе "Память Меркурия"
под тентом их Андреевского флага. В порту ждал траурный поезд. Когда
траурный поезд ехал по Украине, к железнодорожному полотну группами
подходили крестьяне, чтобы проводить усопшего царя. Останавливались в
Борках и Харькове для панихид. Затем в Курске, Орле и Туле, где в
присутствии местного дворянства и чиновного люда тоже совершались
панихиды. В Москве гроб установили на колесницу и повезли в Успенский
собор, оставив там его на ночь. Ноябрьское небо затянуло свинцовыми
тучами, мокрый снег хлестал в лица солдат и тысяч москвичей, вышедших на
улицы проститься с царем. Прежде чем траурный кортеж добрался до Кремля,
было десять остановок для литий против церквей. В С.-Петербурге у вокзала
стояли красные с золотом кареты, которые повезли царскую семью по улицам,
покрытым успевшим растаять снегом. Целых четыре часа двигалось траурное
шествие к Петропавловской крепости к собору, служившему местом упокоения
царей династии Романовых, начиная с Петра I. Во всех частях столицы слышен
был приглушенный бой обтянутых крепом барабанов, грохот карет по мостовой
да заунывный колокольный звон. Великая княгиня Александра Федоровна,
закрыв плотной вуалью лицо, ехала одна позади остальных членов царской
семьи. Молчаливая толпа силилась разглядеть свою будущую императрицу.
"Женщины в толпе, набожно осеняя себя крестным знамением, шептались,
указывая на молодую царицу: "Она вошла к нам позади гроба, она приносит
нам несчастие".
Проводить в последний путь русского императора прибыли короли Греции,
Дании и Сербии, Принц Уэльский Эдуард вместе с сыном, герцогом Йоркским
Георгом, представляли королеву Викторию; принц Генрих Прусский представлял
своего брата кайзера Вильгельма. В течении той недели мраморные дворцы
С.-Петербурга собрали в своих стенах восемьдесят одного представителя
королевских домов Европы, каждого со своей свитой. Отдать последний долг
государю прибыли министры, высшие чины армии и флота, губернаторы и
четыреста шестьдесят делегатов, приехавших с разных концов России.
"Принимал массу депутаций... Погулял немного в саду, голова кругом
ходила", - записал Николай Александрович. Во время обеда, устроенного в
честь заезжих принцев, он чуть не разревелся, садясь за стол - до того
тяжело было видеть подобную обстановку, когда на душе камень".
Семнадцать дней лежало в открытом гробу тело усопшего государя.
Тысячи подданных прошли мимо катафалка, рядом с которым стоял священник,
читавший заупокойные молитвы. Представители всех царствующих домов дважды
в день проезжали по сырым улицам, чтобы присутствовать на панихиде.
Будущий английский король Георг V писал своей жене Мэри:
"Ежедневно после обеда устраивались еще одна служба в церкви. После
мы поднимались к открытому гробу, чтобы поцеловать икону, котоpую деpжал в
pуках импеpатоp. Когда я склонился к нему, я был потрясен, увидев так
близко от себя его дорогие черты. У него такое прекрасное, спокойное лицо,
но, разумеется, он сильно изменился. Уже две недели прошло со дня его
кончины".
Среди священников и их молитв, комнат и улиц, задрапированных крепом,
печальных лиц, слез и рук, ломаемых в горе, Александра старалась скрыть
свою радость. "Представь мои чувства, - писала она сестре. - Один день ты
в глубочайшем трауре, оплакиваешь любимого человека, на другой день
облачаешься в роскошные платья для бракосочетания. Более значительный
контраст трудно вообразить, но именно это обстоятельство еще больше
сблизило нас, если это возможно". "Так я въехала в Россию, - рассказывала
своей фрейлине государыня. - Государь был слишком поглощен событиями,
чтобы уделить мне много времени, и я холодела от робости, одиночества и
непривычной обстановки. Свадьба наша была как бы продолжением этих
панихид, - только, что меня одели в белое платье". Свадьба была в Зимнем
дворце. Те, кто видел государыню в тот день, говорили, что она была
бесконечно грустна и бледна".
Бракосочетание состоялось 26 ноября, через неделю после похорон
Александра III. День бракосочетания совпал с днем тезоименитства
вдовствующей императрицы Марии Федоровны, и по этому поводу протоколом
разрешалось некоторое послабление траура. Одетые в белое, Александра
Федоровна и Мария Федоровна вместе ехали по Невскому проспекту к Зимнему
дворцу. Перед знаменитым золотым зеркалом, которым пользовались все
русские великие княжны в день своего бракосочетания, невесту одели дамы
императорской фамилии. Она облачилась в старинное русское придворное
платье из серебристой тафты со шлейфом из золотой парчи, отороченной
горностаем. Взяв с красной бархатной подушки усыпанную алмазами диадему,
вдовствующая императрица собственноручно возложила ее на голову невестки.
Обе женщины вместе прошли по галереям в дворцовую церковь, где их ждал
Николай Александрович - в сапогах и гусарском доломане. С зажженной свечой
в руке, Николай и Александра обратили свои лица к митрополиту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227