Где его можно найти?
– У «Девственницы», – предположила Джесси.
– У какой девственницы? А, в магазине. Да-да, конечно. А как называется диск? Мне подскажут?
Джесси тут же разжалобилась при виде его растерянности.
– По пути домой я могу заглянуть в магазин. Или скачаю из сети.
– Даже так? Нет-нет, не стоит. – Похоже, Генри считает, что музыку из компьютера добывать нечестно. – Обычный диск – это было бы чудесно. Я сам схожу в «Девственницу» ближе к вечеру. Пройдусь и тебе мешать не буду.
– Можете сходить туда после ланча с Раббом, – предложила Джесси.
– А, да. С продюсером. Который час?
И тут зазвонил телефон. Джесси покосилась на определитель: звонили из Англии. Она поспешно сняла трубку:
– Генри Льюс.
Генри жадно следил за ней, точно дожидался важного звонка.
– Доброе утро, Джесси. Наш капризный мальчишка уже вытащил свою жалкую тушу из постели?
– Привет, Долли.
Генри заметно помрачнел.
– Доброе утро. У вас там, скорее, вечер, – Джесси тянула время, пытаясь сообразить, будет ли Генри говорить со своим агентом.
Он замахал руками, отнекиваясь.
– Нет, Долли, извини. Он еще не пробудился к жизни; Хочешь, чтобы он позвонил тебе, когда встанет?
– «Хотеть» и «получить» с Генри не одно и то же. – У Долли Хейс замечательный голос, гортанное мурлыканье, как у Джоан Гринвуд. – Он перестал отвечать на мои звонки. Мы уже несколько недель не разговаривали. Если бы я не знала о его дурных манерах, могла бы подумать, что он избегает меня.
– Он очень занят, Долли. Что ему передать? – Джесси взяла ручку и приготовилась записывать. Генри подглядывал через плечо.
– Поступило отличное предложение. Озвучивать серию очень даже неплохих рекламных роликов о моющих средствах.
Джесси записала: «Озвучка рекламы мыла». Генри отобрал у нее ручку и написал вопрос:
– США или Бр.?
– Для Америки или для Британского рынка?
– Для Британии. Нечего нос задирать.
– Для Британии. Угу. Я ему передам.
Генри сделал резкую отмашку правой рукой: «Иди ты!»
– Я еще понимаю, когда он отказывается провести сезон в Лидсе, но сейчас он может получить массу денег за легкую работу, а заодно напомнить о себе зрителям.
– Я скажу. «Много $, показать себя», – записала она.
Генри продолжать махать рукой, словно превратился в куклу.
– Он еще не встречался с, как его, Рубином?
– С Адамом Раббом? Нет еще. Сегодня встретится.
– Расскажешь мне, как прошло? Полагаю, в очередной раз Капитал будет лизать задницу Искусству, но никогда не знаешь, к чему это приведет.
– Конечно, Долли. Попрошу Генри подробно тебе отчитаться.
– И все-таки, как там наш мальчик? Въелся в чечевичную похлебку? Вернулся к своей буйной молодости? Нашел себе симпатичный кусочек американского бифштекса?
– Он ведет довольно уединенный образ жизни.
– Да? – Долли не слишком-то обрадовалась. – Знаешь, скажу по-дружески: мы обе стараемся оберегать Генри. Он пробуждает в нас материнский инстинкт. Но у Генри нет хуже врага, чем он сам. Заставь его взять трубку и позвонить мне.
– Постараюсь, Долли.
– Спасибо, Джесси. Всего доброго.
Джесси повесила трубку и обернулась к Генри.
– И это все, что нарыла для меня тупая корова? – возмутился он. – Использовать мой голос в рекламе мыла?
– Стирального порошка.
– Тупая корова!
Джесси нравилась Долли Хейс. Она не понимала, откуда у Генри такая антипатия, почему он решил сменить ее на американку.
– Она заботится о вас. Хотела поговорить…
– Моя мамочка давно умерла. Спасибо – другой мне не надо. Ей важно одно – как бы я не смылся.
– Но ведь вы так и поступили! И до сих пор ничего ей не сказали?
Генри нахмурился.
– Нас связывают не только деловые отношения, но и дружба. Не хочется обижать Долли. – На миг Генри почувствовал себя виноватым, но тут же спрятал неловкость за громким смешком. – Спасибо, что прикрыла, Джесси. Ты замечательно умеешь лгать. Мне должно быть стыдно, что я пробудил в тебе эту способность.
– Нечего стыдиться, – рассмеялась она. – Лгать – моя профессия.
– Ты так добра ко мне. Чем тебе отплатить?
Генри направился к двери, но Джесси поймала его на слове.
– Кстати, насчет пятницы. После спектакля. Какие планы?
– Планы? Вроде никаких.
– Пойдете со мной? На праздник. – И к черту Фрэнка. Если он не хочет идти к Калебу, у нее есть Генри.
– На праздник? – Он скривился, словно его угощали вареной собачатиной.
– На день рождения к моему брату. Он устраивает большую вечеринку. Мой брат Калеб, помните? Вы говорили, что хотели бы познакомиться с ним.
– А, драматург! Конечно-конечно. – Теперь он заинтересовался. Еще не знает, что к чему, но явно заинтересовался. – Будет много народу, так что он вряд улучит минутку рассказать Вам про алгоритмы. Но, по крайней мере, вы познакомитесь.
– Алгоритмы! Нуда, алгоритмы. Почему бы и нет?
– Придете?
– Это самое малое, что я могу сделать для тебя, Джесси! И потом, мне нужно бывать в обществе. Заодно и познакомлюсь с твоим таинственным братом.
– Калеб не такой уж таинственный.
– Для меня он – загадка. Я должен встретиться с автором «Теории хаоса».
– Он все еще переживает из-за этой пьесы, – встревожилась Джесси.
– Я буду сама деликатность. Положись на меня. В пятницу вечером. Отлично. Жду не дождусь. – И Генри удалился в столовую к своему тренажеру.
Его интерес к Калебу то вспыхивает, то угасает. Джесси не могла понять, насколько искренен этот интерес. Но какое ей дело? Генри Льюс проводит ее на праздник Калеба – не просто день рождения, а настоящий околотеатральный вечер. Пусть люди поговорят.
Из соседней комнаты доносилось пыхтенье и лязганье. Джесси продолжала возиться с почтой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108