Едва ли простая случайность привела странную
погоню к его укрытию. Нет, что-то еще должно произойти, и лучше быть
готовым ко всему.
То, что случилось потом, не имело отношения к ментальным силам -
просто налетел шквал ужаса. Страх не был оформлен в конкретную мысль, не
поддавался объяснению. Скорее, он напоминал тот гнет, ту томительную
тревогу, которую человек испытывает, когда барометр начинает падать и
тяжелая духота, повисшая в воздухе, предвещает наступление бури.
Нечто страшное приближалось, подкрадывалось к Иеро, а он, беспомощный
и бессильный, не мог защититься. Во мраке под деревьями и кустами
вспыхнули оранжевые и желтые огоньки хищных глаз; они горели яростным
пламенем, пожирая застывшую на ветви жертву. Ночной ветерок принес
странный запах; неприятный, зловещий, но смутно знакомый, он внушал ужас.
Пальцы священника судорожно стиснули древко копья, словно якорь спасения.
Этот инстинктивный жест укрепил его душу; голова стала ясной, и Иеро
вдруг понял, что едва не покорился злым чарам, с которыми не сталкивался
раньше. Он, охотник, сам едва не стал добычей. Нет, хуже, много хуже -
беспомощной жертвой! Эта мысль одновременно разгневала и приободрила его;
избавившись от наваждения, метс попытался осмыслить странный способ
нападения.
Никто не пытался овладеть его разумом. Такое нападение он распознал
бы без труда и легко смог защититься. Но что же тогда? Что именно
подверглось атаке? Тело? Однако, кроме запаха, едкого и неприятного, он не
ощущал никакого физического воздействия. Сомнений тем не менее не было -
его атаковали, атаковали сознательно и намеренно. Ощущение ужаса еще не
исчезло, оно продолжало гнездиться в нем - уже подавленное, неспособное
причинить вред ни телу, ни разуму.
Горевшие в ночи глаза были иллюзией, порождением страха, который еще
минуту назад сжимал тисками горло, орошал потом виски. Только страх,
иррациональный ужас, который не мог нанести ни физических, ни ментальных
ран и с которым он сумел совладать. Да, сколь ни удивительно, он подвергся
химической атаке. Нападавшие хотели привести в смятение его чувства,
одурманить страхом, превратить в испуганное животное. Глаза священника
сузились; он не сомневался, что догадка верна, и мысленно принес извинения
обитателям замершей неподалеку деревни. Скорее всего, они не были ни
тупыми, ни начисто лишенными любопытства. Ужас стал частью им жизни - это
он погрузил деревню в мертвое молчание, загнал людей в жилища и потушил
огни. Меры предосторожности, не более.
Каким-то образом эти тени, эти бегущие в ночи умели воздействовать на
самые глубокие, животные уровни психики. Запах - вероятно, естественное
оружие - усиливал стран, вызванный концентрацией злой воли. Никакой
интеллект не мог защитить от него; минуя мозг, смрад ударял по нервной
системе, вызывая один из основных рефлексов, таких же как крик
новорожденного или слюноотделение у собаки при виде пищи. "Вероятно,
загадочные твари отлично научились влиять на эмоциональные центры своих
жертв", - угрюмо подумал священник. Им удалось напугать его почти до
смерти. Еще мгновение - и гибельный клык, коготь или нож вонзились бы в
тело. При желании охотники могли сделать беспомощным и недвижимым любое
существо, как сковали ужасом антилопу, лежавшую сейчас под деревом, чтобы
потом подойти и спокойно перерезать ей горло.
Могли, но не сделали. Почему? Иеро подумал, что знает ответ. В первый
раз с тех пор, как он обнаружил дьявольские создания, губы путника
искривились в мрачной усмешке.
Он чувствовал, как растет нетерпение ночных охотников, бешеное,
алчное; он ощущал это так ясно, словно мог погладить кончиками пальцев
исходившие из мрака ментальные волны. Почему жертва не спускается вниз, не
подставляет горло? Раздражение перешло в ярость; Иеро уловил гнев,
нависший над ним, словно темный зловещий туман. Нет сомнений, что скоро
они начнут действовать. Эти существа не встречали сопротивления. Что ж,
пусть! Теперь, обуздав страх, Иеро приступил к проверке нервной системы и
обмена веществ. Все было в порядке, если не считать охватившей его
холодной ярости. Он даст этим тварям хороший урок!
Метс соскользнул по ветви вниз и, найдя подходящую развилку, прижался
к стволу; легкий ночной ветерок трепал волосы. Теперь он находился ближе к
земле, но все еще достаточно высоко, чтобы выполнить задуманное. Иеро был
осторожен, помня о невероятно быстрой реакции врага. Если его
предположения верны, то дело придется иметь с одним противником - во
всяком случае, для начала.
Облака вновь затянули небо, скрыв лунный диск; Иеро сжался, стараясь
слиться с темной грубой корой дерева. Форма ближайших ветвей и расстояния
до них отпечатались в голове. Он вытащил меч, прислонил копье к стволу и
стал ждать, уверенный, что приманка в капкане не останется без внимания.
Когда луна исчезла совсем, тихий шорох и царапанье когтей подтвердили
его предположение. Темная фигура карабкалась на дерево, точнее, скользила,
как призрак; она двигалась едва ли медленнее, чем на земле, но Иеро был
готов к встрече. Как только круглый череп показался у его колен, священник
с большой аккуратностью опустил на него плашмя свой клинок. Послышался
треск, скрежет сдираемой с ветвей коры - видимо, полуоглушенное существо
пыталось зацепиться и остановить стремительное движение вниз, к земле;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106