Но именно этих
дюймов ему и не хватило. Переднее колесо задело стоявшего с края мальчика,
и того отбросило с дороги к садовой ограде.
На миг Зеллаби показалось, что все застыло. Мальчик у ограды, трое
других Детей, замерших на дороге, молодой человек за рулем, пытающийся
выровнять машину и затормозить...
Зеллаби не был уверен, остановилась ли машина; если это и произошло,
то лишь на мгновение, а потом мотор снова взревел.
Машина рванулась вперед. Водитель переключил скорость и снова нажал
на акселератор. На полной скорости машина врезалась в стену кладбища и
разлетелась на мелкие обломки, которые погребли под собой водителя.
Закричали люди, и те, кто был ближе, побежали к месту аварии. Зеллаби
не сдвинулся с места, ошеломленно глядя на языки пламени и клубы черного
дыма над обломками. Потом, сделав несколько шагов на негнущихся ногах, он
повернулся и взглянул на Детей. Они тоже смотрели на обломки машины, и на
лицах их читалось одинаковое напряженное выражение. Это продолжалось лишь
какое-то мгновение, затем они повернулись к мальчику, который лежал у
ограды и стонал.
Зеллаби почувствовал, что его бьет дрожь. Пошатываясь, он прошел
несколько ярдов до скамейки на краю лужайки, сел и откинулся на спинку,
ожидая, когда пройдут дурнота и озноб.
Вскоре, почувствовав себя чуть лучше, он направился к задней двери
"Косы и Камня". Открывшая ему миссис Уильямс была настроена не слишком
радушно, но, увидев его лицо, пригласила войти и закрыла за ним дверь.
- Присядьте, сэр, я принесу вам бренди, - сказала она.
- Спасибо. И, пожалуйста, покрепче, миссис Уильямс.
Она протянула ему бокал, добавив лишь немного содовой. Он выпил
половину и подпер лоб левой рукой. Придя немного в себя, он допил бокал и
отдал ей.
- Если можно, еще немного, - сказал он.
Когда она вернулась, Зеллаби прикуривал сигарету трясущейся рукой, но
его лицо уже начало приобретать обычный цвет.
- Вы видели, сэр? - спросила она.
- Да, видел, миссис Уильямс, - кивнул он. - Но я не заметил, кто был
за рулем.
- Молодой Джим Поули, с фермы Дакр - это в сторону Оппли.
Гордон Зеллаби покачал головой.
- Знаю его, хороший парень.
Она кивнула.
- Да, сэр. Милый мальчик, Джим. Не из этих юных дикарей. Не понимаю,
что с ним случилось, совсем на него не похоже. Бедный Джим, он всегда
ездил очень аккуратно.
- Так вы не все видели? - спросил Зеллаби.
- Я услышала, как с ревом пронеслась машина, и еще подумала, что это
какой-то сумасшедший. Потом глянула в окно и как раз увидела, как машина
врезалась в стену. Люди побежали туда, и кто-то крикнул, что это Джим
Поули.
Зеллаби отпил из бокала и взял сигарету.
- Перед этим он сбил одного из Детей, - ровным голосом сказал он.
Потом, вспомнив, что миссис Уильямс в Потерянный день тоже получила
ребенка - девочку, добавил: - Одного из мальчиков. Полагаю, не очень
серьезно, но его отбросило с дороги.
- Одного из Детей... - повторила она и замолчала на полуслове.
Выражение ее лица изменилось. - О Господи, сэр! Вы же не думаете?.. О,
нет, не могли же они... - Она уставилась на него, оборвав фразу.
Зеллаби постепенно приходил в себя, хотя все еще выглядел на
несколько лет старше, чем час назад. Он задумчиво покрутил в руке бокал с
остатками бренди.
- Другие тоже видели это, - сказал он. - Спросите у них, как все
было. - Он допил бренди. - Учиться никогда не поздно, хотя процесс этот
становится все болезненнее. Возможно, я бы не был так потрясен, если бы за
всю мою долгую жизнь, мне уже довелось стать свидетелем преднамеренного
убийства...

Когда Зеллаби закончил свой рассказ, я перевел взгляд на Бернарда.
Лицо его ничего не выражало.
- Вы полагаете, что это сделали Дети, что они заставили его врезаться
в стену?
- Я не предполагаю, - сказал Зеллаби, с сожалением качая головой, - я
утверждаю. Они сделали это точно так же, как заставили своих матерей
привезти их в Мидвич.
- Но свидетели, те, кто давал показания...
- Они прекрасно осознают, что произошло. Но вынуждены говорить только
о том, что видели.
- Но если, как вы говорите, они знают...
- Ну и что дальше? Что бы сказали вы, если бы всё знали и вам
пришлось бы выступать в качестве свидетеля? В подобного рода делах
заключение должно быть приемлемо для властей - то есть приемлемо для
мифического "здравомыслящего человека". Представьте, что в вердикте будет
заявлено, что парня заставили убить себя; вы думаете, это пройдет? Нет,
конечно. Начнется второе следствие, которое придет в конце концов к
"разумному" заключению, которое, в свою очередь, в точности совпадет с
тем, что мы имеем сейчас. Так чего ради свидетелям рисковать?
Вам нужны доказательства? Подумайте о том, как вы сами относитесь к
этому. Вы знаете, что благодаря своим книгам я пользуюсь некоторым
авторитетом, и знаете меня лично, но чего стоят мои аргументы с привычной
позиции "здравомыслящего человека"? Практически ничего. Ведь даже когда я
рассказываю вам, что же в действительности произошло, ваша первая реакция
- попытаться объяснить все это как-то иначе. Хотя вы-то должны поверить
мне скорее других, друг мой. В конце концов, вы же были здесь, когда Дети
заставили своих матерей вернуться.
- Но разве можно сравнить это с тем, что вы рассказали мне сейчас? -
возразил я.
- Можно. Объясните, пожалуйста, насколько существенна разница между
тем, когда вас принуждают сделать то, что для вас неприятно, и тем, когда
это гибельно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72