Тогда большинству людей еще приходилось работать для того, чтобы себя обеспечивать. Но спустя десять лет все переменилось: по крайней мере в странах «первого мира» большинство профессий, связанных с производством и распределением товаров, морально устарели и стали ненужными. Нанотехнология подарила миру нанофоры: если тебе нужен дом, закажи его нанофору и обеспечь машину достаточным количеством воды и песка. И назавтра уже можешь перевозить в новое жилище свои пожитки. Нанофору можно заказать все, что угодно – машину, книгу, пилочку для ногтей. Более того, тебе даже не нужно заказывать все по отдельности – нанофор сам знает, чего хочет человек и в каком количестве. Конечно, нанофоры могут изготавливать другие нанофоры. Но не для кого угодно – только для правительства. И ты не сможешь так просто закатать рукава и соорудить нанофор сам, потому что правительство владеет монополией и на секретную технологию термоядерных реакций, а без энергии, которая высвобождается при таких реакциях в огромном количестве, нанофоры просто не смогут существовать.
Эти разработки стоили жизни многим тысячам людей, а в Северной Дакоте появился громадный кратер – но к тому времени, когда Джулиан пошел в школу, правительство уже могло себе позволить обеспечивать всех граждан любыми материальными благами. Естественно, оно не давало тебе абсолютно все, чего тебе хочется – алкоголь и прочие наркотики отпускались под строгим контролем, точно так же, как небезопасные штуки, вроде оружия и машин. Но если ты – хороший, законопослушный гражданин, то можешь прожить всю жизнь в достатке и безопасности, не пошевелив даже пальцем, конечно, если только тебе самому не захочется работать. За исключением трех лет обязательной государственной службы.
Большинство граждан в течение этих трех лет просто носят военную форму и работают в Управлении Ресурсов – то есть следят за тем, чтобы нанофоры бесперебойно получали все необходимые для их деятельности вещества. Примерно пять процентов призывников надевают голубые униформы и становятся медработниками – это люди, у которых при тестировании обнаруживаются способности к работе с немощными стариками и больными. Еще пять процентов надевают зеленые мундиры и становятся солдатами. Небольшая часть из этих пяти процентов, проявивших при тестировании сообразительность и быстроту реакции, становятся механиками.
Людям, которые попадают на государственную службу, разрешается продлевать контракт, и очень многие этим правом пользуются. Некоторые из них хотят быть полезными обществу, им невыносима мысль о том, что вся жизнь пройдет в полном бездействии. Некоторых привлекают дополнительные выгоды, которые они получают вместе с униформой – деньги на развлечения и хобби, уважение в обществе, удобства от того, что не надо думать, чем бы заняться – у тебя есть начальство, которое всегда скажет, что необходимо делать. Ну и еще – карточка довольствия, по которой можно получать алкоголь в неограниченном количестве, но только в свободное от дежурств время.
А некоторым просто нравится, что им разрешают носить оружие.
Солдаты, не занятые в управлении «солдатиками», «летунами» или «морячками» – между собой механики называют их «бутсами», – получают все положенные военнослужащим льготы, но их в любой момент могут уволить из армии и отправить по домам. Им обычно не приходится сражаться с противником, поскольку солдатики делают это лучше и их невозможно убить. Но, несомненно, одна из важнейших военных обязанностей полностью лежит на «бутсах»: они выступают в качестве заложников. Или даже, точнее будет сказать, в качестве приманки. Этакий привязанный к столбу козленок для дальнобойного стратегического оружия нгуми. Из-за этого бутсы и не питают особой любви к механикам, поскольку выходит, что именно благодаря механикам им не приходится рисковать жизнью. Если солдатика разорвет на куски – механик просто получит себе нового. Во всяком случае, так думают бутсы. Они не знают, каково это – пережить подобное на собственной шкуре.
Мне нравилось спать в солдатике. У некоторых людей мурашки по коже идут от такого – настолько сон в подключении похож на смерть. Половина группы остается на страже, пока остальные пятеро отдыхают – в течение двух часов. В солдатике засыпаешь мгновенно, как будто отключаешься от всего реального. И просыпаешься так же внезапно – немного растерянный, зато отдохнувший, как после восьми часов нормального сна. То есть так обычно бывает, если проспишь полные два часа.
Мы остановились на отдых в сожженном здании школы посреди пустынной, давно покинутой жителями деревушки. Это был уже второй перерыв на отдых, так что я остался на страже в первую смену – просидел два часа, наблюдая через выбитое окно за джунглями и выгоревшей деревней. Казалось, ничто не тревожило тишину и непроглядную темноту ночи. Конечно, для меня ночь не была ни абсолютно темной, ни тихой. Звездный свет озарял джунгли почти как дневной, только без цветов – все окрашивалось в разные оттенки серого, словно в черно-белом телевизоре. И каждые десять секунд я на всякий случай на мгновение переключался в инфракрасный диапазон. Именно инфракрасное зрение позволило мне заметить крупного черного кота, который осторожно крался в нашу сторону, пробираясь между покореженными остатками детской игровой площадки. Наверное, это был оцелот или еще какой-нибудь дикий представитель семейства кошачьих. Его внимание привлекло движение в бывшем здании школы, и зверь надеялся поживиться здесь чем-нибудь съестным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136