– Питер возвращается с Карибов и, может быть, устроит завтра пресс-конференцию.
– Как у него меняется настроение! Я думал, он улетал на острова, чтобы спрятаться от журналистов, – Джулиан внимательно посмотрел на Амелию. – Или, может быть, он возвращается в основном для того, чтобы увидеться с тобой?
– Он этого не говорил.
– Но ведь это он оплатил тебе билеты, разве нет? У тебя в этом месяце осталось слишком мало кредиток.
– Конечно, оплатил, – Амелия скрестила руки на груди. – Я помогала ему в исследованиях. Тебя, кстати, он тоже будет рад там видеть.
– Я и не сомневался. Но я лучше займусь исследованиями несколько другого вопроса, – Джулиан быстро покончил с укладкой вещей и оглядел комнату – не забыл ли чего? Подошел к столику и взял пару журналов. – Если бы я попросил тебя не ехать, ты бы осталась?
– Ты никогда не попросил бы меня об этом.
– Это не ответ.
Амелия присела на диванчик.
– Ну, хорошо. Если бы ты попросил меня не ехать, мы бы подрались. И победила бы я.
– Ты думаешь, только поэтому я не прошу тебя остаться?
– Не знаю, Джулиан, – Амелия чуть повысила голос – в отличие от некоторых я не умею читать чужие мысли!
Джулиан сунул журналы в сумку и тщательно закрыл ее на замок.
– На самом деле мне все равно – поедешь ты или нет, – примирительно произнес он. – Мы все равно когда-нибудь должны были через это пройти, так или иначе.
Он сел на диван рядом с Амелией, не касаясь ее.
– Так или иначе, – повторила Амелия.
– Пообещай только, что не останешься там навсегда.
– Что?
– Те из нас, кто умеет читать чужие мысли, еще немного умеют предсказывать будущее, – сказал он. – В течение следующей недели всем людям, занятым в проекте «Юпитер», пришлют уведомления об увольнении. Я прошу тебя только об одном – если Питер предложит тебе место, не соглашайся сразу, не подумав. Ладно?
– Хорошо. Я скажу ему, что должна обсудить это с тобой. Этого достаточно?
– Это все, о чем я прошу, – Джулиан взял Амелию за руку и легонько прикоснулся губами к ее пальцам. – Только не спеши – и все.
– А как насчет… Хорошо. Я не буду спешить, но и ты не спеши.
– О чем это ты?
– Бери телефон и закажи билеты на другой рейс, попозже, – Амелия погладила его по бедру. – Я не выпущу тебя из дома, пока ты не удостоверишься, что ты – единственный человек, которого я люблю.
Джулиан задумался на мгновение, потом взялся за телефон. Амелия скользнула на пол и начала расстегивать его брюки.
– Договаривайся побыстрее…

* * *
Последняя пересадка была у меня в Чикаго, но самолет летел чуть дальше Побережья, так что я имел возможность посмотреть с высоты на знаменитое «внутреннее море». Впрочем, назвать это «морем» можно было лишь с большой натяжкой, размером оно было вполовину меньше Великого Соленого озера. Но впечатление все равно возникало грандиозное – ровный голубой круг, обведенный со всех сторон белыми ниточками прогулочных дорожек.
Место, в которое я направлялся, находилось всего в шести милях от аэропорта. Такси здесь стоило кредиток, зато велосипеды давали бесплатно, так что я взял велосипед. Было жарко и пыльно, но физическая нагрузка даже доставила мне удовольствие – я целый день просидел без движения в самолетах и аэропортах.
Здание было построено в стиле, распространенном лет пятнадцать назад – все из зеркального стекла в металлических рамах. Надпись на заросшей лужайке перед домом гласила: «Дом Бартоломью».
Мужчина лет шестидесяти, в пасторском воротничке, надетом с обычной одеждой, открыл дверь и впустил меня в дом.
В прихожей стоял простой белый ящик безо всяких украшений, с крестом на одной стенке и ликом Христа на другой. Еще там стояла узкая и жесткая скамья у стены, простенькие неудобные стулья и столик с разложенной на нем духовной литературой. Мы прошли через двойные двери в столь же просто обставленную гостиную.
Отец Мендес оказался испанцем. Несмотря на солидный возраст, в его черных волосах почти не было седины. Исчерченное глубокими морщинами лицо пересекали два старых шрама. На первый взгляд он выглядел довольно устрашающе, но тихий голос и спокойная, доброжелательная улыбка развеивали это впечатление.
– Простите, что мы не приехали встретить вас, как подобает. У нас нет своей машины, и мы не слишком часто отсюда выезжаем. Это помогает сохранить общее мнение о нас как о безобидных, немного сумасшедших стариках.
– Судя по тому, что рассказывал доктор Ларрин, ваше «прикрытие» не слишком далеко от правды.
– Да, мы несчастные уцелевшие жертвы первых экспериментов с боевыми машинами типа «солдатиков». Когда нам приходится покидать этот приют, люди обычно сторонятся нас.
– Значит, вы не настоящий священник…
– Настоящий. Вернее, я действительно когда-то был священником. Но меня лишили сана за убийство, – он остановился у простой двери, на которой висела табличка с моим именем, и отворил ее. – За изнасилование и убийство. Это ваша комната. Когда освежитесь с дороги, приходите в атриум, это в дальнем конце коридора.
Моя комната оказалась не такой аскетичной, как прихожая и гостиная. Пестрый ковер на полу и современная подвесная кровать странно контрастировали со старинными креслами и столиком на колесиках. Еще в комнате имелся небольшой холодильник – в дверце стояли прохладительные напитки, пиво, бутылки с вином и чистой водой, стаканы. Я выпил стакан воды и стакан вина, потом снял униформу и аккуратно сложил, чтобы не помялась – обратно я тоже собирался ехать в мундире. Затем я быстро принял душ, переоделся в более удобную одежду и отправился искать этот самый атриум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136