Ну и бедлам! Малышня возит грязными пальцами по фронтисписам, оставляет на страницах каракули, гремит роликовыми коньками. Старшеклассники врываются с хохотом, а уходят с легкомысленными песенками!Вооружившись каучуковым штампом, она взялась расставлять карточки строго в алфавитном порядке, и ее пальцы дошли до границы между Данте и Дарвином.В это время до ее слуха донесся легкий стук по стеклу: у входной двери маячила мужская фигура. Мисс Адаме покачала головой. Тень у входа делала умоляющие жесты.Тяжело вздыхая, мисс Адаме отперла дверь и увидела молодого человека в военной форме.— Вы опоздали. Библиотека закрыта, — сообщила она и добавила, взглянув на его погоны: — Капитан.— Постойте! — взмолился капитан. — Неужели вы меня не узнаете?И повторил, не дождавшись ответа:— Не узнаете?Она вгляделась в его лицо, пытаясь выхватить из полутьмы хоть какие-то знакомые черты.— Кажется, узнаю, — произнесла она после некоторых колебаний. — Вы когда-то были записаны в нашу библиотеку.— Точно.— Но это было давно, — продолжала она. — Да, вроде бы припоминаю.Он замер в ожидании; мисс Адаме попыталась переместить его в другое время, но лицо мужчины никак не превращалось в мальчишеское, имя тоже не всплывало из прошлого, а посетитель уже протягивал ей руку для приветствия.— Можно войти?— Как вам сказать…-растерялась она.-Ну, входите.Она повела его вверх по лестнице, в полутемное царство книг. Молодой офицер огляделся и сделал медленный выдох, а потом взял с полки первую попавшуюся книгу и прижал ее к носу, чтобы вдохнуть запах. Ему хотелось смеяться.— Не обращайте на меня внимания, мисс Адаме. Вы знаете, как пахнут новые книги? Переплет, бумага, шрифт? Это как свежий хлеб для голодного. — Он посмотрел по сторонам. — Вот у меня сейчас голод, только сам не знаю, на что.Наступила пауза, и мисс Адаме поинтересовалась, надолго ли он пожаловал.— На пару часов, не больше. Я еду поездом из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, вот и решил завернуть сюда из Чикаго, пройтись по знакомым местам, проведать старых приятелей. — В его глазах сквозило огорчение; руки мяли форменную фуражку.Мисс Адаме мягко спросила:— У вас что-то случилось? Вам нужна помощь?Он посмотрел в окно на темные городские дома; света почти нигде не было.— Да нет, я просто удивился, — ответил он.— Чему?— Сам не знаю, на что я рассчитывал. Глупо как-то получилось, — сказал он, переводя взгляд от мисс Адаме к оконному стеклу. — Можно подумать, если я уехал из этих мест, все будут стоять, как истуканы, до моего возвращения. Можно подумать, старые друзья только и ждут, чтобы я сошел с поезда, и со всех ног бросятся меня встречать. Идиотизм.— Ну, почему же? — возразила она, немного успокоившись. — Нам всем свойственно так думать. Вот я, например, в ранней юности открыла для себя Париж, а вторично приехала во Францию уже в сорок лет и страшно возмутилась, что никто меня не ждет, что знакомые дома снесены, а все горничные, коридорные и портье из гостиницы, где я останавливалась, либо умерли, либо ушли на пенсию, либо переехали.Он согласно кивнул, но продолжать не стал.— Хоть кто-нибудь знал о вашем приезде? — спросила она.— Кое-кому я написал, но ответа не получил. Помню, еще подумал: да ладно, им некогда письма строчить, зато уж когда появлюсь, все будут на месте. Но почему-то никого нет.Когда с языка мисс Адаме слетел ответ, она сама удивилась:— Я-то на месте.— Да, верно. — На его губах мелькнула улыбка. — Не передать, как я рад!Его взгляд сделался таким пристальным, что она невольно отвела глаза.— Скажу честно, ваше лицо мне знакомо, но я до сих пор не могу признать в вас мальчика, который был записан в библиотеку…— Двадцать лет назад! А как он выглядел, этот мальчик, — вот…Порывшись в тощем бумажнике, он достал несколько фотографий и выбрал снимок подростка лет двенадцати, с лукавой улыбкой и копной соломенных волос — казалось, он вот-вот выпрыгнет из поблекшего квадрата.— Ах да. — Мисс Адаме поправила пенсне и закрыла глаза, напрягая память. — Сейчас скажу. Сполдинг. Уильям Генри Сполдинг?Он кивнул и смущенно покосился на фотографию, которую теперь держала в руках мисс Адаме.— Сильно я вам досаждал?— Да уж. — Она поднесла снимок к глазам и сравнила его с лицом капитана. — Сущий чертенок. — Фотография перешла обратно к владельцу. — Но я в нем души не чаяла.— Правда? — Он улыбнулся чуть увереннее.— Несмотря ни на что — да.— Помолчав, он спросил:— А теперь?Мисс Адаме поглядела сначала влево, потом вправо, будто высматривая ответ на неосвещенных полках.— Пока трудно сказать.— Извините.— Нет-нет, это естественный вопрос. Время покажет. Не будем стоять, как истуканы, подобно вашим друзьям, которые так и не двинулись с места. Пойдемте. Я сварила кофе, чтобы взбодриться. Кажется, в кофейнике еще что-то осталось. Давайте сюда фуражку. Снимайте шинель. Каталог обменного фонда здесь. Идите-ка сюда, поройтесь в старых формулярах, чем черт… чем судьба не шутит.— Неужели их не выбросили? — изумился он.— Библиотекари никогда ничего не выбрасывают. Как знать, кто приедет следующим поездом. Прошу.Вернувшись с чашкой кофе, она увидела, что капитан замер над алфавитным ящиком, как птица над полупустым гнездом. Он протянул ей старый формуляр с лиловыми штампами.— С ума сойти! — протянул он. — Надо же, сколько я брал книжек!— По десять штук за раз. Я, бывало, скажу: «Не положено, мальчик мой», но куда там! И что самое интересное, — добавила она, — ты их читал! А вот и кофе. — Она поставила чашку и терпеливо ждала, пока он с тихим смехом извлекал одну за другой погашенные карточки.— Не верю своим глазам! Будто и не уезжал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70