На нем был ниспадавший до пола длинный сюртук, а его узловатые прозрачны
е руки сложились словно для молитвы.
Но самой странной частью его облика была голова совершенно лысая и с нео
бычайно бледным лицом. Я боялся заглянуть ему в глаза, ибо на таком лице он
и должны были внушать ужас.
Но глаза оставались сомкнутыми, и я понял, что человек слеп.
Ц Отсюда до Дублина далеко, Ц тихо произнес он, и по его тону я угадал хор
ошо воспитанного человека.
Ц Я направляюсь в Лимерик, а не в Дублин, Ц ответил я недоумевая.
Мой ответ, казалось, удивил его.
Ц Прошу простить меня.
Он расцепил запястья, и длинная рука мелькнула у меня перед лицом. Я почув
ствовал его пальцы у себя на шее, он ощупал ее и с ужасом отдернул руку. Стр
анное и тягостное прикосновение! Словно меня коснулось ледяное дыхание
ветра, а не живая плоть.
Ц Вы сели в кресло.
Ц Может, мне встать?
Ц Нет, нет, но, когда наступит ночь, будет разумнее пересесть на одну из ск
амеек.
Он повернулся, подошел к шкафчику с неплотно закрытыми дверцами, достал
оттуда бутылку и поставил ее на стол.
Ц Угощайтесь.
Затем направился к двери, открыл ее, и я больше его не видел.
Содержимое бутылки манило меня, и я с удовольствием осушил добрую полови
ну.
Затем, сморенный хмельным напитком, теплом огня и усталостью, заснул в ую
тном кресле.
Среди ночи я проснулся.
Огонь еще город, и, хотя пламя угасало, света было достаточно, чтобы видеть
комнату. Она была пуста, однако сон мой прервался от сильного удара и боли
.
Я вспомнил о бутылке и протянул к ней руку, но она без всяких видимых причи
н отлетела в сторону и с грохотом разлетелась на куски, ударившись об пол.

Я вжался в кресло, но меня схватили за шею и вышвырнули на середину комнат
ы, словно я весил не больше кролика.
Кресло заскрипело, послышался глубокий довольный вздох.
Я чувствовал себя оскорбленным и направился к креслу, намереваясь вновь
занять его.
Но в кресле уже кто-то сидел. И этот кто-то, хотя и оставался невидимым, тут
же доказал мне свое присутствие.
Меня схватили, встряхнули и отбросили прямо к двери.
Я не стал ждать продолжения. Охваченный безотчетным ужасом, я ринулся в к
оридор, схватил велосипед и выскочил на улицу.
На рассвете я был уже в Лимерике и поведал обо всем своему другу доктору О'
Нейлу.
Ц Я знаю этот дом, Ц промолвил доктор. Ц Он принадлежал семейству Керн
е и покинут уже добрых пять лет.
Ц А огонь, кресло, вино и бледный человек!
Ц Слепец, которого вы описали, мне известен. Это старый слуга Кернсов, Дж
озеф Сумброэ, но он умер пять лет тому назад. Последний из Кернсов свернул
на дурную дорожку. Этот громила двухметрового роста и медвежьей силы отя
готил свою совесть ужасными убийствами. Вчера его повесили.
Я молчал, онемев от ужаса, а доктор продолжал:
Ц Кажется, я понимаю ваше странное ночное приключение. «Отсюда до Дубли
на далеко», Ц сказал вам старый слуга. Он принял вас за Джеймса Кернса, по
следнего из его хозяев.
Ц Разве это объяснение! Ц возмутился я.
Ц Конечно, нет, но я не могу предложить иного. Можете смеяться и считать м
еня болтливым стариком Ц тень старого слуги поджидает тень своего хозя
ина в его доме. Вернувшись в дом, сия свирепая тень находит вас в своем люб
имом кресле Ц и поступает с вами, как вы этого заслуживаете.
Мистер Дув помолчал и закончил:
Ц Вот, собственно говоря, вся моя история.
Триггса охватило возмущение.
Ц Послушайте, мистер Дув, вы, несомненно, докопались до истины и узнали, ч
то призрачный слуга оказался обманщиком, который опоил вас вином с нарко
тиками, и вам приснился ужасный кошмар.
Старец отрицательно покачал головой.
Ц Увы, мой друг, в вас сидит детектив! Я ничего не нашел, я все, что сказал до
ктор О'Нейл, мне кажется истиной.
Однако я поступил, как разумный человек, следующий здравым законам логик
и. Запасшись рекомендацией доктора, я в тот же день съездил в Дублин, и мне
показали труп преступника.
Это было ужасное создание, и служители морга с отвращением отворачивали
сь от него.
Ц А, дом? Ц с трудом выдавил из себя Триггс.
Ц Здесь передо мной возник непреодолимый барьер. В ту ужасную ночь молн
ия ударила в дом и дотла спалила его.
Ц Черт подери! Ц проворчал Триггс.
Мистер Дув допил грог и вновь набил трубку.
Ц Могу только повторить слова нашего великого Вилли:
«И в небе, и в земле сокрыто больше…»
Предмет разговора был на некоторое время забыт; к нему вернулся Сигма Тр
иггс, хотя в душе поклялся никогда этого не делать.
Ц Повешенные любят возвращаться на землю, Ц сказал он, усаживаясь за ст
ол.
Мистер Дув ответил с привычной серьезностью.
Ц Я считаю себя книголюбом. О! Не столь серьезным, ибо у меня не хватает ср
едств, но у одного лавочника с Патерностер Роу я как-то наткнулся на прелю
бопытнейший трактат, напечатанный у Ривза и написанный анонимным автор
ом, который подписался Адельберт с тремя звездочками. Не окажись на его п
олях свидетельств и цитат, я счел бы книжицу гнусной литературной поддел
кой.
Свидетельства заслуживали доверия, а примечания показались мне правди
выми.
Изложив множество мрачных примеров о более или менее злостных призрака
х мучеников, а особенно висельников, автор писал:
«Можно сказать, что после виселицы эти жертвы правосудия продолжают вес
ти некое подобие жизни, посвящая свои силы делу мести лицам, отправившим
их на эшафот.
Они являются во сне своим судьям и полицейским, изловившим их. Они могут п
оявиться даже днем, когда их жертвы бодрствуют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34