Он видит, что главная причина наших с королем ссор – это мое отношение к супругу. Если бы я только стала чуть мудрее… попыталась бы приспособиться… то одержала бы блистательную победу. Король любит меня. И хочет любить еще сильнее. Он очень старается сделать меня счастливой, но я веду себя, как капризный ребенок; а ведь муж мой – монарх, и на плечах у него тяжким бременем лежат государственные заботы. Выходки мои лишь отравляют жизнь моему супругу, да и мне самой. Я своевольна и упряма, сказал Бассомпьер. Если бы мой отец был жив, он был бы крайне недоволен мной. Я слишком импульсивна; я сначала говорю, а потом уж думаю; я должна попытаться как-то обуздать свой темперамент.
Я нахмурилась, а Бассомпьер продолжил:
– Вы должны думать не только о себе. Осознаете ли вы, что из-за вашего поведения начались раздоры между Францией и Англией?
– Ну, тут обошлись бы и без меня… – пробормотала я. – Вражда между Францией и Англией длилась веками.
– Однако ей на смену уже пришла дружба. Ваш брак должен был лишь укрепить ее – и укрепил бы, если бы вы вели себя так, как мечтал ваш великий отец, – резко произнес французский посол. – А вместо этого вы со своими клевретами вздумали вести какую-то мелочную войну против собственного мужа, в результате чего все ваши приближенные были высланы… изгнаны… за разжигание вражды между вами и королем.
– Вы порицаете меня и моих друзей, а должны были бы встать на мою сторону, – обиженно проговорила я. – Я думала, вы француз и защитите меня.
– Я француз и, разумеется, буду вас защищать, – заявил Бассомпьер, – однако многое вы должны сделать сами. Вам надо изменить свое отношение к королю.
– А ему не надо изменить своего отношения ко мне? – вспылила я.
Бассомпьер вздохнул.
– Он многое готов для вас сделать.
– Он вернет мне моих друзей? – не сдавалась я.
– Вы знаете, что это невозможно, – сурово произнес Бассомпьер.
– Никогда не думала, что вы восстанете против меня, – сказала я и отвернулась, чтобы скрыть слезы обиды и возмущения.
Опустившись на колени, Бассомпьер поцеловал мне руку. Он целиком и полностью за меня, заявил он. Ради меня он готов на все. Вот почему он чистосердечно и без утайки поведал мне обо всех своих тревогах. Он надеется, что я пойму это правильно и прощу его, если он чем-нибудь меня задел.
Он был прекрасен и, даже каясь, оставался верен своим принципам. Поэтому я улыбнулась и сказала:
– Встаньте, Франсуа. Я понимаю, вы говорите и поступаете так ради моего же блага. Однако, если бы вы знали, как я устала от всеобщей заботы о моем благе!
Он улыбнулся. Я снова была милым, прелестным ребенком.
Должно быть, Бассомпьер решил, что с прочувствованным вступлением покончено. Настало время поговорить со мной серьезно, и он сразу же перешел к делу. Отношения Англии и Франции стали просто взрывоопасными. Англичан во Франции не любят, а высылка моих приближенных лишь подлила масла в огонь. Кое-кто из моих бывших слуг распускает слухи, будто в Англии со мной плохо обращаются, и разговоры эти заставляют моих земляков кипеть от гнева.
– Если бы герцог Бэкингем появился сейчас во Франции, то толпа тут же растерзала бы его в клочья, – заявил французский посол весьма серьезным тоном.
– Что ж, этот негодяй получил бы по заслугам, – заметила я.
– Можете себе представить, какое впечатление все это производит на короля. Да, дело явно идет к войне, – сказал он.
Я безмолвствовала.
– Поймите, дорогая моя леди, на вас обращено множество глаз. Вся Европа обсуждает вашу семейную жизнь. Ваша мать… ваш брат… они так надеялись, что вы укрепите дружбу наших стран. – Он смотрел на меня с надеждой и как-то просительно улыбался. – И сейчас ваши родные безмерно огорчаются, слушая те байки, которые без устали рассказывают люди из вашего окружения.
– И хорошо, если мать и брат обо всем узнают, – капризно заметила я.
– Но вам не на что жаловаться, – возразил Бассомпьер. – Вас приняли в Англии как истинную королеву. И супруг ваш окружил вас заботой и вниманием.
– Отняв у меня тех, кого я больше всего любила! – Я не собиралась соглашаться с доводами Бассомпьера.
В голосе дипломата послышалось раздражение.
– Я уже объяснил вам, миледи, что по обычаю ваша свита через какое-то время должна была вернуться домой. Вы не можете утверждать, что с вами – или с вашими друзьями – здесь плохо обращались. А Франция бурлит! Во всех городах и весях говорят о несчастье, постигшем французскую принцессу. Послушав ваших приближенных, можно подумать, что вас заточили в тюрьму, где вы и сидите теперь на хлебе и воде.
– Я бы согласилась на это, если бы со мной осталась Мами, – капризничала я.
– И все же попытайтесь понять! – увещевал меня Бассомпьер, стараясь сохранять спокойствие. – Я вам кое-что расскажу. В Лиможе появилась одна девушка, явно лишившаяся рассудка. Она попросила убежища в монастыре. Особа эта назвалась принцессой Генриеттой де Бурбон и поведала душераздирающую историю – будто бы она сбежала из Англии от злодея короля, который всячески издевался над ней и силой заставлял отречься от истинной веры. В Лимож устремились тысячи людей, чтобы поглядеть на эту девушку. Они поверили ей и громко призывали французского монарха отомстить английскому королю Карлу.
– Несложно доказать, что она мошенница, – сказала я.
– Это ясно всем, кто бывал при дворе, – кивнул Бассомпьер, – но простой народ поверил обману. Король, ваш брат, чрезвычайно разгневан. У него полно других дел, требующих самого пристального внимания. Гугеноты доставляют множество хлопот…
– Расскажите мне об этой девушке поподробнее, – попросила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146