Потом мы были несколько удивлены тем, что Чарльз-Льюис отказался присутствовать у Мэри на свадьбе. Он был рассержен тем, что Мэри вышла замуж не за него, а за принца Оранского. Однако Руперт от души веселился на свадьбе, и казалось, что мы на самом деле нравимся этому обаятельному молодому человеку.
Он радостно приветствовал нас и заявил, что слышал о волнениях в Англии и мечтает сражаться в войсках своего дяди с этими жалкими пуританами.
Карл поблагодарил юношу и объяснил, что никакой войны сейчас в Англии нет, что, по его мнению, любой разумный человек понимает: если она начнется, то это никому не принесет добра. Он, король, рад сообщить племяннику, что до этого еще не дошло, и искренне надеется, что никогда не дойдет.
Руперт был явно разочарован. Если в Англии нет никаких сражений, то ему незачем здесь оставаться, он, пожалуй, вернется назад в Голландию вместе с нами и будет в пути опекать меня и мою дочь.
Карл ответил, что действительно будет искренне благодарен племяннику, если тот возьмется опекать нас.
– Королева – это величайшее мое сокровище, – проговорил мой муж. – Берегите ее, и вы сослужите мне службу, за которую я буду благодарить вас до конца своих дней!
Итак, было решено, что Руперт отправится с нами.
Последнее прощание! Я никогда его не забуду. Это одно из тех воспоминаний, которые останутся со мной до моего смертного часа.
Чтобы скрыть истинную цель своей поездки в Халл, где хранились запасы оружия, Карл облачился в охотничий костюм. Король хотел, чтобы все думали, будто, проводив меня, он отправится на север поохотиться.
Сначала Карл поцеловал дочь, потом повернулся ко мне и сжал меня в объятиях. Он снова и снова осыпал меня поцелуями, а потом отпустил – лишь для того, чтобы опять привлечь к себе.
– Как я буду жить без вас? – выдохнул он.
– Так же, как и я, – тосковать в одиночестве, – тихо ответила я.
– О, дорогая моя, не уезжайте! Не покидайте меня! – взмолился он.
– Я вернусь обратно с целой… с тем, что нам необходимо для победы над врагами, – обещала я. – А после этого, мой драгоценный, мы будем вместе и станем счастливо жить до конца наших дней.
Снова поцелуи. И снова объятия. Мы просто не могли оторваться друг от друга.
Но я должна была идти и наконец неохотно высвободилась из кольца его рук. Он стоял и смотрел, как я поднимаюсь на борт корабля. Я замерла на палубе, а Карл – на берегу, и мы долго и страстно глядели друг на друга, пока корабль не начал медленно отдаляться от причала.
Потом Карл вскочил на коня и галопом поскакал вдоль берега, продолжая размахивать шляпой…
Я плохо видела мужа сквозь пелену слез, застилавших мне глаза, но продолжала махать рукой, пока берег Англии не растаял вдали.
«ЕЕ-ВЕЛИЧЕСТВО-ГЕНЕРАЛИССИМУС»
Я ненавидела море. Во время моих плаваний оно, как нарочно, всегда было ужасным. Вот и в тот раз, едва мы отчалили от английского берега, начался шторм. Любые поездки всегда казались мне бесконечными, но штормовая погода, по крайней мере, отвлекла меня от мрачных мыслей о разлуке с Карлом. Большую часть времени я дрожала от страха и волнения: во-первых, боялась утонуть, а во-вторых, беспокоилась за корабли, на которых плыло мое столовое серебро и драгоценности.
Страхи мои были отнюдь небезосновательны, ибо, когда показался голландский берег, один из кораблей скрылся под бушующими волнами. С превеликим огорчением я поняла, что это было то судно, на котором перевозилось убранство моей дорожной часовни.
Это показалось мне дурным предзнаменованием.
Меня сопровождало лишь несколько друзей. Среди них были лорд Арундель и лорд Горинг – отец Джорджа, выдавшего заговор военных. Кстати, Джордж потом вернулся к нам и так сокрушался, что Карл простил его. Король сказал, что Джордж Горинг, стремясь искупить свою вину, будет теперь преданно служить нам и постарается исправить все зло, которое он причинил. Еще со мной были мой исповедник отец Филипп, отец Киприан Гамаш, графиня Сьюзен Денби, герцогиня Ричмонд и несколько придворных дам, а также кое-кто из моих французских приближенных.
Как чудесно было снова ступить на твердую землю! Сойдя вместе с Мэри на берег в Хаунслердайке, я почувствовала невероятное облегчение. Юный супруг моей дочери уже ждал нас у причала, и в тот миг, когда принц усаживал нас в кареты, которые должны были отвезти нас в Гаагу, раздался приветственный пушечный залп.
Принц Оранский принимал нас с великими почестями, как и подобало принимать членов королевской семьи. Я не сомневалась в том, что он действительно был рад браку, но мне не хотелось тратить время на долгие и пышные свадебные торжества – ведь я прибыла в Голландию с другой целью: мне следовало побыстрее завершить все дела, собрать армию и немедленно возвращаться в Англию.
Первой меня встретила сестра Карла Елизавета, женщина несомненно красивая, однако не заботившаяся о своей внешности. Она была подавлена бедами, выпавшими на ее долю, и с явным неодобрением взирала на меня – как всегда, одетую в элегантное платье, которое подчеркивало женственность моей фигуры. Возможно, Елизавета знала, что мои безрассудства сослужили плохую службу делу ее брата, но ни словом не обмолвилась об этом, лишь глядела на меня глазами, полными упрека. Елизавета была сдержанна в выражении своих чувств, но также никогда не забывала, что она английская принцесса, и события в Англии волновали ее.
Руперт вел себя безупречно – он был почтителен и любезен со мной. За то время, которое прошло с нашей последней встречи, он избавился от страсти к приключениям и теперь горел желанием выполнить просьбу короля – как можно лучше заботиться обо мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146