От парламентов всегда одни неприятности. Я была согласна с Карлом в том, что корона даруется монарху Богом – и этого, конечно же, вполне достаточно, чтобы государь мог править без вмешательства каких-то там парламентов. От них все зло! Господи, почему эти мерзкие парламенты никак не оставят меня в покое?
Но они не оставляли… даже в Утленде. Мне прислали письмо, в котором говорилось, что принц Уэльский слишком часто посещает меня и что я, видимо, пытаюсь обратить его в католичество.
Я ответила, что король сам выбрал сыну наставника и что я хорошо знаю: по воле государя ни одно из его детей не воспитывают католики.
Это должно было удовлетворить моих врагов, но, пока я была в Утленде, произошла невероятная вещь. Однажды ко мне пришел член местного магистрата и попросил дозволения поговорить со мной наедине. Я немедленно приняла этого человека, и он поведал мне, что получил от парламента приказ собрать со всей округи вооруженных людей и к полуночи привести их в Утленд. Здесь их должна встретить рота кавалеристов, и они узнают, что им делать дальше.
– Я пришел к Вашему Величеству, – продолжил член магистрата, – поскольку опасаюсь, что против вас готовится какой-то заговор. Я же хочу, чтобы вы знали: я ваш верный слуга и без колебаний отдам за вас жизнь.
Преданность этого человека растрогала меня до глубины души, и я тепло поблагодарила его. А потом сказала, что кто-то вполне может попытаться захватить меня или моих детей… а может быть, и всех нас.
– У меня много врагов, друг мой, – со вздохом проговорила я. – Это те люди с мрачными физиономиями, которые считают, что они святее самого Господа Бога. Боюсь, что их слишком много у нас в парламенте и теперь они решили причинить мне новую боль… Спасибо вам за предупреждение. Теперь я буду начеку.
И я приготовилась защищаться. В хлопотах незаметно пролетел день. Я даже немного оживилась: вся эта беготня явно взбодрила меня Я проследила за тем, чтобы все в доме были вооружены. После этого нам оставалось лишь ждать наступления ночи и нападения врагов.
Но ничего не произошло.
Меня это удивило, так как я была уверена в искренности члена магистрата, а он клялся, что получил соответствующие инструкции.
Я могла только предположить, что тот, кто собирался на нас нападать, каким-то образом узнал о полученном мной предупреждении и не захотел ввязываться в бой.
Но этот случай вновь напомнил мне, что я должна спешить с отъездом; и если парламент не разрешит мне отплыть из Англии, то я вынуждена буду уехать тайно.
Подготовка побега, хитроумные замыслы и планы, бесконечное обсуждение всевозможных мелочей с Люси, которую я считала единственным человеком, достойным полного доверия, покупка лошадей для того, чтобы добраться до Портсмута… – за всеми этими хлопотами время летело незаметно.
Я решила, что, как только получу известие о возврашении Карла, сразу же покину Утленд и направлюсь в Хэмптон-Корт. Там я надеялась встретиться с кое-какими влиятельными людьми и убедить их выступить на стороне короля.
Как я была счастлива, когда Карл приехал в Хэмптон! Мы крепко обнялись и не размыкали объятий так долго, словно решили никогда больше не отпускать друг друга. Дети тоже были в Хэмптоне и радостно прыгали вокруг нас. Но для Карла я была самым любимым человеком на свете, и точно такое же место занимал обожаемый супруг в моем сердце.
Мы говорили, говорили – и никак не могли наговориться. Поездка в Шотландию оказалась совершенно бесполезной, но нас это не слишком огорчило. Главное, мы снова были вместе!
Поприветствовать короля в Хэмптон съехалось довольно много народа, и все, казалось, было как встарь. Всегда готовая надеяться на лучшее, я говорила себе, что не стоит грустить и что все еще наладится.
Мы собирались обставить наше возвращение в Уайтхолл самым торжественным образом. Некоторые наши друзья говорили, что лондонцы встретят нас с ликованием. Народ был в восторге: моя мать уехала и перестала раздражать всю страну; посланник папы тоже отбыл восвояси; а король вернулся из Шотландии без той армии, которую, как опасались в столице, он мог привести с собой.
– Кажется, все наши неприятности остались позади, – говорили те, кто хотел надеяться, и я, конечно же, готова была им поверить.
Вот тогда-то и произошел тот ужасный случай… Мы все стояли у окна и любовались парком – король, дети, я сама и двое или трое наших друзей. Тут к окну подошла цыганка с корзиной в руках и попросила денег. Она была такой скрюченной и уродливой и выглядела так странно, что наши друзья принялись смеяться над ней.
Вскоре хохотали уже все, кроме меня. Ну а мне совсем не нравилось это бурное веселье: сама я никогда не смеялась над калеками и уродцами. Правда, у меня были карлики, но я всегда относилась к ним, как к нормальным человеческим существам. Меня в них привлекал не маленький рост, а своеобразная красота и грациозность; кроме того, эти малютки были великолепными слугами. И сейчас я была единственной, кто не смеялся над цыганкой.
Она пристально посмотрела на нас. Лицо ее стало злобным, а в глазах вспыхнул дьявольский огонь. Увидев, что взгляд ее горящих глаз остановился на мне, короле и наших детях, я в ужасе отшатнулась.
Цыганка достала из корзины небольшое зеркальце и протянула его королю.
– Мне не нужна эта штука, – проговорил Карл.
– Загляни в него, – приказала цыганка. – Посмотрим, что ты там увидишь.
Король посмотрел в зеркало. Заглянула туда и я, так как стояла рядом, – и вскрикнула от ужаса. Король побледнел. Остальные сгрудились вокруг нас и тоже стали заглядывать в зеркальце, но в нем отражались лишь их собственные лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146