Мне очень нужна была помощь, а от лорда Ньюкастла не было никаких вестей! И я подумала, что если мне удастся собрать тут небольшую армию и двинуться с ней к Йорку, то часть оружия можно было бы взять с собой, а остальное хранить в Бридлингтоне. И пусть боеприпасы лежат тут под охраной верных людей до тех пор, пока мы не сможем забрать все…
Вот тогда-то я и получила письмо от Карла.
«Сердце мое! Еще с прошлого воскресенья горячо надеялся я на то, что Вы благополучно добрались до Англии, но лишь вчера узнал об этом со всей определенностью. Думаю, Вы понимаете, что я мечтаю приветствовать Вас не только на словах, но если бы я захотел прямо сейчас выразить свою радость тем способом, который больше соответствует моим желаниям, то, боюсь, все добропорядочные люди пришли бы в смущение и стали бы избегать меня как чудовища. И тем не менее, когда я заключу Вас в свои объятия – это будет лишь малая толика того, что Вы заслуживаете. Я немедленно отправляю своего племянника Руперта расчистить Вам путь до Йорка… Первое мое и главное стремление – обеспечить Вашу безопасность. О любовь моя, я не могу дождаться встречи с Вами! Я страстно хочу увидеть Вас…
Вечно Ваш…»
Я поплакала над его письмом и принялась собираться в дорогу. Мне удалось найти двести пятьдесят повозок, на которые я погрузила боеприпасы, оружие и ценные вещи. Все это охраняло несколько тысяч пеших и конных воинов, так как многие верные подданные короля присоединились ко мне.
Уже перед самым отъездом Генри сказал мне:
– Какое в Бойнтонхолле великолепное серебро! Будет жаль, если его продадут, а деньги используют для борьбы с нами.
– Что же вы предлагаете? – воскликнула я. – Забрать его?
– Давайте возьмем его взаймы. Пообещаем заплатить, когда государь победит всех своих врагов. Это будет просто замечательно. Серебро сэра Уолтера Стрикленда… поможет королю.
Чем дольше я размышляла над словами Генри, тем больше они мне нравились. Сэр Уолтер попортил мне в Голландии немало крови, но супруга его была очень милой женщиной, и я не сомневалась, что если бы не муж, то она была бы целиком и полностью на нашей стороне.
Я послала за хозяйкой дома и сказала:
– Миледи, вы очень хорошо здесь живете. Считаете ли вы справедливым, что мы с королем вынуждены устраиваться где придется, а сторонники парламента купаются в роскоши?
Бедная женщина покраснела; она не знала, что сказать. Я же быстро продолжила:
– Поэтому я забираю ваше столовое серебро. Это прекрасные и довольно ценные вещи. Король нуждается в любой помощи, которую ему могут оказать, и я уверена, что вы не сомневаетесь: серебро ваше пойдет на достойное дело… что бы ни думал об этом ваш негодяй-муж. Я никогда не осуждаю жену за проступки супруга… Но серебро ваше мы увозим. Нет, нет, мы не собираемся похищать его у вас… просто одалживаем на время… Ну, пока все не наладится. А когда все горести будут позади, мы выкупим его и вернем вам. Пока же я оставляю вам залог… так всегда делается в подобных случаях. Я вручаю вам свой портрет – в залог за столовое серебро и на память о моем посещении Бойнтонхолла.
Таким образом, мы уехали, забрав серебро и оставив хозяйке дома мой замечательный портрет.
Двигаясь на запад, мы встретили толпу людей, окружавших какого-то унылого человека. Он ехал верхом; на руках у него звенели кандалы, а ноги его были связаны под брюхом лошади. Толпа осыпала несчастного ругательствами и проклятиями. Я остановилась и спросила, кто он такой.
– Это капитан Баттен, командир эскадры, которая вас обстреляла. Человек, который изо всех сил старался вас убить, – объяснили мне.
– Я рада, что его попытка не увенчалась успехом, – улыбнулась я.
– Ваше Величество, возблагодарим за это Господа Бога, – сказал Генри, ехавший рядом со мной.
– Я благодарю также вас и всех моих друзей, – с чувством проговорила я. – А что случилось с этим капитаном Баттеном?
– Его схватили наши сторонники, – сообщил Генри, – возмущенные тем, что он покушался на вашу жизнь. Видимо, они его повесят… или придумают что-нибудь похлеще. В любом случае теперь ему конец.
– Но я уже простила его! – заметила я. – Думаю, он делал то, что считал своим долгом. А кроме того, ведь он же не убил меня! Поэтому я не хочу, чтобы он умирал.
Толпа, собравшаяся, чтобы посмотреть на меня, с интересом наблюдала за происходящим, и я сказала этим людям, что не держу зла на капитана Баттена.
– Я прощаю его, – объявила я. – Он не убил меня, а потому и его не надо убивать.
Поняв, что я даровала ему жизнь и свободу, капитан Баттен попытался подойти ко мне. Моя стража не хотела подпускать его близко, но я льстила себя надеждой, что разбираюсь в людях несколько лучше своих солдат.
– Он – храбрый человек, – заявила я. – И я не верю, что он может причинить мне вред после того, как я спасла ему жизнь.
И я оказалась права. Капитан бросился мне в ноги и сказал, что никогда не забудет моего великодушного поступка и что теперь он, Баттен, мечтает только об одном – служить мне верой и правдой.
Я улыбнулась. У него было открытое симпатичное лицо.
– Очень хорошо, – проговорила я. – Посмотрим… Вы командуете эскадрой. Может быть, вам удастся убедить и других моряков последовать вашему примеру. И тогда вы вернете королю несколько десятков его подданных.
– Я постараюсь, Ваше Величество, – ответил он и добавил: – Я вложу в это всю душу!
Он сдержал свое слово, и я сомневаюсь, был ли у нас с королем сторонник более преданный и верный, чем капитан Баттен.
Когда я прибыла в Йорк, люди начали стекаться под мои знамена. Я смотрела, как растет на глазах моя армия, и сердце мое пело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146