Новой, Хилл, полученной от короля. Конечно, даже Вильгельм не может устоять перед его обаянием. Я знаю, это удивляет всех. Знаешь, Хилл, мой мальчик вызвался воевать со своим войском за него во Фландрии.
– Неужели, мадам? Какой замечательный ребенок!
– Хилл, ты совершенно права. «Я буду рад погибнуть на службе вашему величеству». Так он писал королю. О Господи…
– Вашему высочеству холодно?
Эбигейл укрыла Анну шалью.
– Спасибо, Хилл. Я вся дрожу, когда слышу слово «смерть» в связи с моим мальчиком. Если лишусь его, то, наверно, не переживу этого.
– Ваше высочество, когда я видела его в последний раз, он выглядел здоровым.
– Правда, Хилл? Ты наблюдательная девушка. Да, мне кажется, его здоровье с возрастом улучшается. Но я лишилась стольких детей. Иногда мне отчаянно хочется еще одного ребенка. Вот потому…
– Ваше высочество – любящая мать.
– А кто мог бы меньше любить такого мальчика?
– В самом деле, мадам.
Такие приятные разговоры. Такое утешение!
На другой день герцог Глостер слег, и принцесса пришла в отчаяние. Ему отворили кровь, но это не помогло. Анна сбросила с себя апатию; просидела у его постели всю ночь и утро; горе ее было настолько сильным, что придавало ей достоинство и самообладание, которых она не выказывала прежде.
Эбигейл запомнила тот день, когда маленький герцог умер, потому что сочла его поворотным пунктом в своей жизни.
Принцесса Анна пришла в свои покои, с нею был Георг, принц Датский, они держались за руки, словно два осиротевших ребенка, у которых из жизни исчезла вся радость.
Потом принц ушел к себе, и принцесса осталась одна.
Ей не хотелось никого видеть – даже леди Мальборо. Она сидела, раскачиваясь взад-вперед и закрыв руками лицо, чтобы не смотреть на мир, полный напоминаний о ее любимом мальчике.
– Не могу поверить, – негромко говорила она. – Этого не может быть.
Весь день Анна просидела в одиночестве, отказываясь от еды, чего раньше никогда не бывало; а когда пришло время сна, покачала головой и велела служанкам уйти.
Потом заметила Эбигейл и сказала:
– Хилл пусть останется. Она сможет оказать всю необходимую мне помощь.
Эбигейл помогла ей лечь; Анна говорила о своем мальчике, и по щекам ее медленно катились слезы.
– Вот этого я страшилась, Хилл. Больше всего на свете… и это случилось. Что я могу сказать, Хилл? Что мне теперь делать?
– Говорите о нем, мадам. Это, наверное, поможет.
Принцесса говорила и, к своему удивлению, успокаивалась; потом, поглядев на юное лицо горничной, тоже со следами слез, сказала:
– Ты милое, доброе создание, Хилл.
Уложив принцессу, Эбигейл собралась уходить, но та сказала:
– Хилл, останься.
Эбигейл встала на колени у кровати, где беззвучно плакала принцесса.
Казалось, Анна забыла о стоящей подле нее на коленях горничной; потом взгляд ее упал на маленькую фигурку, и она повторила:
– Ты доброе создание. Спасибо, Хилл.
Эбигейл оставалась в спальне, пока принцесса не заснула.
Она знала – Анна не скоро забудет, что в минуту тяжелейших страданий нашла утешение в Эбигейл Хилл.
Принцессу охватила апатия. Целыми днями она сидела, думая о своем мальчике. Доверительно сказала Эбигейл Хилл, что теперь ее жизнь уже никогда не станет прежней.
Сара шумно вошла в ее покои.
– Ну-ну, дорогая миссис Морли, возьмите себя в руки, – властно сказала она. – Надо помнить, что вы не только понесшая утрату мать, но и наследница трона.
– Миссис Фримен, вы, должно быть, не понимаете моих чувств.
– Я? Не понимаю? Разве я не лишилась ребенка… мальчика? Вы забыли моего дорогого Чарльза?
– Нет, не забыла и переживала утрату моей дорогой миссис Фримен, как собственную, но это мой мальчик… мой любимый мальчик.
– Вскоре появится еще один маленький Морли.
– К сожалению, я не уверена в этом.
– Вы не бесплодны. Не раз это доказывали.
Иногда в голосе Сары звучало что-то похожее на насмешку. Чувства Анны были обострены недавней утратой, и эти жесткие слова причинили ей боль. Как ни странно, ей вспомнилось нежное сочувствие горничной.
Она заявила, что устала и немного поспит. Сара, в последнее время словно бы искавшая возможность покинуть принцессу, ответила, что это превосходная мысль.
– Пошлите за этой горничной Хилл, – сказала Анна. – Она поможет мне лечь.
– А я зайду проведать вас, когда вы проснетесь, – ответила Сара. – И тогда, миссис Морли, вы наверняка поймете, что я права, прося вас не демонстрировать свою скорбь. Мне понятно ваше горе. Я до сих пор сокрушаюсь по своему дорогому Чарльзу, однако надо быть стойкими, миссис Морли. Мы должны скрывать свои чувства от всего мира.
Когда Сара ушла и в комнате осталась только Эбигейл Хилл, принцесса сказала:
– Нельзя рассчитывать на то, что мы все будем такими же сильными, как дорогая леди Мальборо.
– Конечно, мадам.
– Однако я иногда думаю, что моя дражайшая подруга, будучи сама столь восхитительной женщиной, нетерпимо относится к тем, кто слабее ее.
– Ваше высочество не слабы. – Эбигейл говорила более пылко, чем обычно. – Если мне будет позволено высказать свое мнение, вы проявили величайшую стойкость…
– Я пыталась, Хилл. Но иногда при мысли об утрате моего милого…
Принцесса расплакалась, и Эбигейл сочувственно протянула ей платок. Анна, казалось, не замечала его, поэтому девушка, осмелев, утерла слезы с ее лица.
– Спасибо, Хилл, – сказала Анна. – Ты совершенно непохожа… на свою кузину.
– Боюсь, что вы правы, мадам.
– Не бойся. Твое спокойствие мне по душе.
– Моя кузина очаровательная женщина, а я всего-навсего горничная вашего высочества.
– Суть не в этом, Хилл. Иногда я нахожу твое присутствие очень отрадным… право же, очень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130