И должна сказать еще вот что – титулы меня особо не прельщают. Конечно, миссис Морли хотела обрадовать меня. Но таким, как ваше величество, трудно понять безденежье других.
Казалось, Анна вот-вот расплачется.
Но Сара, высказав все, что хотела, попросила разрешения удалиться.
Сара была вне себя. Анна, разумеется, немедленно изыскала возможности обеспечить Черчиллам доход, соответствующий титулу, и предложила ежегодную ренту в пять тысяч фунтов из почтовых сборов. Учитывая новый титул Мальборо, объявила она, это необходимо. Притом сын его унаследует вместе с титулом и ренту.
Правительство этому воспротивилось. Заслуги Мальборо перед страной признавали все. Вызывала недовольство наследуемая рента, и Мальборо, вновь находившемуся дома, осталось лишь отказаться от предложенной суммы.
Сара бушевала, разражалась гневными тирадами. Джон пытался успокоить ее, но тщетно.
– Неблагодарные! – выкрикивала она. – Ведь ты столько сделал для них. А теперь из-за каких-то пяти тысяч…
Она отправилась к королеве.
– Видите, миссис Морли, как права я была, отказываясь от герцогства. Мистер Фримен не желает принимать почестей, раз их дают так неохотно. Если б он послушал моего совета, то ни под каким видом не принял бы этого титула. Но дело сделано… и вот вам – человек, принесший славу своей стране, не имеет средств, чтобы жить, как подобает герцогу. Прекрасный пример неблагодарности страны! Я сказала мистеру Фримену: неразумно принимать титул в королевстве, в котором тебя определенно не почитают… скорее хотят унизить.
– Дорогая, дорогая миссис Фримен, это в высшей степени огорчительно. Вы станете получать две тысячи из моих личных денег. Об этом никто не узнает. У нас будет маленький секрет…
– Миссис Морли следует знать, что мистера Фримена трудно подговорить на тайные сделки…
Сара была безутешна. Уходя, она оставила королеву дрожащей и плачущей.
Пришла Эбигейл и омыла ей лоб.
– Выпейте, мадам. – Анна взяла бренди. – Ваше величество, поиграть немного на клавесине?
– Нет, Хилл. Посиди рядом. Твое присутствие утешает меня.
Эбигейл взяла ее дрожащие руки в свои, и королева улыбнулась ей.
– Теперь я, кажется, немного успокоилась. Давай поболтаем, а перед сном, может, немного мне поиграешь.
Сара ворвалась к Мальборо.
– Она готова платить две тысячи из своих личных денег. Зачем нам это?
Джон покачал головой.
– Нельзя их брать, Сара. Будет неловко, если раскроется, что мы получаем деньги таким образом. Но есть еще одна проблема. Я получил письмо от Сидни Годолфина. Из Ньюмаркета.
– Мог бы находиться и в Лондоне. Здесь правительство обходится с тобой так неблагодарно, а он, извольте видеть, в Ньюмаркете.
– С ним и наш Джон. – Наш Джон! А почему он не в Кембридже?
– Там оспа.
Сара побледнела.
– Господи…
– Нет, мальчик здоров. Сидни счел, что ему лучше пожить в Ньюмаркете. Воздух там чистый, свежий. Но все-таки я слегка беспокоюсь.
Оспа. Ужасный бич. Саре была невыносима мысль, что эта болезнь подбирается к ее единственному сыну.
– Наверное, ему лучше приехать домой, – сказала она.
– Сидни пишет, у него все хорошо. Я подумал, может, тебе написать Джону, что ты больше на него не сердишься.
– Нет, я все еще сержусь.
– Он просит меня заступиться перед тобой за него.
– Тогда пусть напишет мне сам.
– Сара! – Мальборо взял ее за руки и нежно улыбнулся. – Я знаю, ты его очень любишь – как и всех нас. Не могла бы ты время от времени показывать ему, что помнишь и любишь его?
– Джон Черчилл, ты учишь меня, как обращаться с моим сыном?
– Нашим сыном, – напомнил он.
Сара рассмеялась.
– Мы заберем его домой. Не хочу, чтобы он жил в заразном месте.
– Напиши ему, сообщи, что простила его.
– Нет. Он должен написать мне первый. А что до нашего дохода…
Мальборо взял ее за плечи и привлек к себе.
– Со временем все наверняка образуется… моя герцогиня.
Анна решила, что ее дорогая миссис Фримен должна с радостью принять новую почесть, и Сара не собиралась препятствовать ей. Конечно, было приятно стать ее светлостью и называть Маля герцогом.
Он готовился с наступлением весны вновь отправиться в поход, их опять ждала разлука.
– Жаль, что ты стал военным, а не политиком! – сердито восклицала Сара.
Вскоре после Рождества младший Джон написал отцу, что покидает Годолфинов и возвращается в Кембридж.
– Надеюсь, – угрюмо сказала Сара, – он там поумнеет.
В январе ей пришла весть из Кембриджа.
Прочтя письмо от наставника своего сына, она не сказала ни слова, лишь побледнела.
Потом воскликнула:
– Еду в Кембридж! Немедленно.
И уставилась на служанку. Та, привыкшая к вспышкам своей госпожи, догадалась, что за этим кроется нечто серьезное.
– Мой сын, – неторопливо произнесла Сара, – заболел оспой. Мой единственный сын.
Эбигейл узнала об этом, находясь у Анны.
– Моя бедная, бедная миссис Фримен. Она тут же помчалась в Кембридж. Хилл, мы должны молиться за нее. Как она будет страдать, если лишится этого любимого ребенка. Я знаю, Хилл. Прекрасно знаю. Мысль о том, что ждет бедную миссис Фримен, если ее поразит тот же удар, какой поразил и ее несчастную Морли, просто невыносима.
– Вы очень добры, ваше величество, вы принимаете это так близко к сердцу.
– У тебя не было детей, Хилл. А с Сарой мы хорошо понимаем друг друга. Даже думать о его смерти нельзя. Пока есть надежда… Только ведь это оспа. От нее умерла моя несчастная сестра. Мы не были с ней в добрых отношениях… я часто вспоминаю ее, Хилл. Какая трагедия! Но я совсем забыла о моей бедной миссис Фримен. Хилл, сделай вот что. Созови моих врачей… всех. Я отправлю их в Кембридж, пусть окажут помощь несчастному маленькому Бленфорду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130