– Бедняжка Хилл! Такая худая, неприглядная. Но руки у нее просто загляденье, она хорошо играет на клавесине, а передразнивает окружающих очень забавно. У Георга это вызывает смех. Как приятно слышать его смех – но только недолго, иначе может начаться приступ астмы. Хилл никогда долго не смешит его. Она очень сдержанна. Если видит, что близится приступ – а от нее это не укроется, – то сразу же замолкает.
Какое приятное времяпрепровождение! За принцем всегда следует этот славный паж, Сэмюэл Мэшем. Сегодня он выглядел мрачным, как и все остальные – кроме быстро уснувшего Георга.
«Нам недостает Эбигейл Хилл, – с легким удивлением подумала Анна. – Всем. Даже Георгу. Ему наверняка спалось не очень уютно».
А тут Сара увезла Эбигейл Хилл в оперу. Вдруг она почувствует обаяние девушки? Вдруг увезет ее в Сент-Олбанс? Тогда уж ни за что не пожелает с ней расстаться. Лицо Анны вытянулось. Она представила себе их вместе – яркую красавицу Сару и незаметную, но совершенно незаменимую Эбигейл.
Ее не досуха вытертые ноги продолжали ныть.
– Дэнверс… Но какой в этом смысл? Только Эбигейл способна принести облегчение ее несчастным больным ногам.
Эбигейл… и Сара! Вместе. А она прикована к кушетке и креслу водянкой и подагрой. Как бы ей хотелось находиться в опере, слушать остроты Сары и видеть рядом Хилл, предугадывающую ее желания.
Дэнверс ждала распоряжений.
– Принеси письменные принадлежности. Я хочу написать герцогине Мальборо.
Дэнверс ушла. Анна задумалась о Саре, которая несколько дней не появлялась и не писала. Сара никогда не любила писать письма. Каждый раз приходится ей о них напоминать. А теперь, разумеется, у нее на это будет еще меньше времени, поскольку она обнаружила достоинства Эбигейл.
«Раз дорогая миссис Фримен так не любит писать письма и, не появляясь два-три дня, не дает о себе знать, я для собственного успокоения вынуждена черкнуть несколько строк. Видимо, находясь в Лондоне, вы пожелаете послушать оперу. И это вполне понятно, я бы тоже не отказалась, будь способна двинуться с места. Но когда это будет возможно – Бог весть, я совсем охромела. Надеюсь, миссис Фримен не подумает брать с собой в оперу Эбигейл Хилл и не станет проводить много времени в ее обществе, иначе это превратится в потребность. Поэтому прошу ради вас самой и ради бедной миссис Морли – имейте как можно меньше дел с этой очаровательницей и простите, что я вам это пишу.
Ваша бедная, несчастная Морли».
Вызвав Дэнверс, Анна велела ей запечатать и отправить письмо. Позже, засыпая в кресле, она подумала: «Я написала миссис Фримен странное письмо. Непонятно, зачем. Но в нем есть правда, маленькая Эбигейл Хилл в определенном смысле очаровательница. Когда она здесь – ее не замечаешь, когда нет – как ее недостает!»
– Дэнверс.
– Слушаю, ваше величество.
– Когда Хилл вернется, скажи ей, что она стала слишком подолгу отсутствовать.
– Непременно, ваше величество.
– И пришли ее ко мне… сразу же.
Когда герцогине Мальборо принесли письмо, она сидела в комнате вместе с дочерью. Мэри угрюмо смотрела, как мать вскрывает конверт.
В голубых глазах девушки застыло недовольное выражение, губы – очень похожие на материнские – капризно искривились. Ей очень хотелось вернуться в Сент-Олбанс. Там ее дожидается молодой человек. Вечерами она тайком уходила из дома, они вместе мечтали о будущем. Возможно, им придется бежать, мама ни за что не позволит своей дочери выйти за сквайра, хоть он и самый красивый, самый лучший человек на свете. Неужели мало того, что муж Генриетты, лорд Риэлтон, станет графом Годолфином, когда его отец умрет? Анна стала леди Сандерленд, Элизабет – леди Бриджуотер. У всех трех великолепные партии. Они вышли замуж по указке матери; почему бы самой младшей не сделать выбор самостоятельно?
Она была еще очень юной и не смела ничего сказать, прекрасно зная, как выходит мама из себя, когда ей что-то не по душе.
«Но он состоится», – мысленно сказала Мэри, и в лице ее отразилась вся унаследованная от матери решимость.
Глядя, как Сара читает письмо, девушка подумала: «Я навсегда возненавижу ее, если она воспротивится нашему браку».
– Хмм! – произнесла герцогиня. – Кажется, эта особа глупеет с каждым днем.
Мэри догадалась, о ком она говорит в таком пренебрежительном тоне. Маме нравилось презрительно отзываться о королеве, так много для нее сделавшей. «Возможно, – подумала девушка, – она отправит меня в Сент-Олбанс на попечение Эбигейл Хилл. Это было бы замечательно. С Эбигейл можно делать все, что угодно. Унижать, запугивать, пока она не смирится со всем».
– Письмо от королевы? – спросила Мэри.
– Да. Это ревнивая старая дура. Она не переносит, когда я общаюсь с кем-то, кроме нее. До чего еще она может дойти?
– Мама, ты хочешь отправить со мной в Сент-Олбанс Эбигейл Хилл?
– Нет, не хочу. Королеве это бы не понравилось. Она нужна при дворе.
– Значит, она не хочет расставаться с Эбигейл?
Сара рассмеялась.
– Эбигейл! Королева о ней вовсе не думает. Это хорошая горничная… и только. Королеве она нравится, потому что ненавязчиво исполняет все ее желания. Но Анна так ревниво следит за моим вниманием к кому бы то ни было! Представь себе, она считает эту маленькую дурнушку-горничную очаровательницей. Эбигейл Хилл!
– Я просто подумала, мама, что ты, может, захочешь отдать меня на ее попечение.
Герцогиня сверкнула взглядом на дочь.
– И ты, и Эбигейл Хилл останетесь здесь, – холодно сказала она.
Мэри испугалась. Что могло стать известно матери?
До чего хорошо в зеленом кабинете! Эбигейл налила чаю и подала своей госпоже очень спокойно, умело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130