Мальчик посмел не согласиться с моими планами на его будущее. Что вы об этом скажете?
– Со стороны молодого человека это несколько дурно, миссис Фримен.
– Хочет немедленно идти в армию, представьте себе. И покинуть ради этого Кембридж. Но я решила, что он останется там.
– Ему не терпится стать воином… совсем как моему мальчику. Дорогая миссис Фримен, у меня и сейчас стоит перед глазами, как он муштрует своих солдат в парке. Какой это был мальчик…
«Пусть попричитает слегка, – подумала Сара. – В награду за то, что отдала казначейство Годолфину».
Теперь будущее представлялось Мальборо блестящим. Он хотел вести войну на континенте, сделать Англию сильной державой, но для этого ему требовалась поддержка правительства. Многое зависело от королевы – но можно было не сомневаться, что Сара станет ею руководить. И все же это не избавляло его от могущественных недругов – против войны выступали многие министры. Среди них были и тори, и виги. Тори представляли собой церковников и крупных землевладельцев; виги – партию коммерсантов. В рядах тори состояли высшие сановники церкви и якобиты; в рядах вигов – диссиденты и кальвинисты. Полного единства ни в одной партии не было. Виги являлись сторонниками войны, поскольку она означала подъем торговли; у тори такой возможности обогащаться не было, а налоги их разоряли. Однако Мальборо стремился к войне, хотя принадлежал к тори, а Сара все больше симпатизировала вигам.
Когда Мальборо убедил своих сторонников выдвинуть в качестве одной из причин продолжения боевых действий притязания Претендента на трон, война стала более популярной. Теперь, когда новую королеву твердо поддерживала вся страна, решив, что Претендент-католик не должен возвращаться, англичане рвались в бой, и в одно ясное майское утро на улицах Лондона появился герольдмейстер и объявил, что Англия вступила в войну.
Это стало триумфом Мальборо, и он тут же стал готовиться к отправке на континент.
Однако положение в стране его беспокоило. Он сказал Саре, что у них слишком много врагов.
Поэтому граф стремился привлечь на свою сторону Роберта Харли.
Он обсудил этот вопрос с Годолфином, и оба согласились, что Харли – третья опора, необходимая для поддержки здания, которое они решили возвести.
– Ваш Френсис еще слишком молод, – любезно сказал Мальборо, быстро сообразив, что должен компенсировать бестактность Сары, используя свое незаурядное обаяние в полной мере. – Поэтому большой пользы он не может приносить… пока что.
Френсис, муж Генриетты, являлся хорошей пешкой. Депутат парламента от Хелстона, он был многообещающий политик; но сложившееся положение требовало сильных людей. Мысли Мальборо на миг обратились ко второму зятю, ставшему после недавней смерти отца графом Сандерлендом. Он был умен, но опрометчив и капризен.
Годолфин же думал о Харли.
Все трое встретились у Мальборо. Харли, как только получил приглашение, понял, для чего. И заинтересовался.
Мальборо сразу же приступил к делу. Сказал, что надо любой ценой помешать французам властвовать над Европой. Позаботиться об этом – его долг, но пацифисты в стране очень сильны.
– Мир все равно окажется недолгим, – говорил он, – а нашу страну он может поставить на колени.
Харли кивнул.
– Полностью согласен.
– Я стану сражаться на континенте. Милорд казначей разделяет мои взгляды, но у нас есть противники, и нам требуется поддержка сильных людей.
– Триумвират сильных людей, – добавил Годолфин.
Харли улыбнулся. Он понял. Мальборо и Годолфин предлагали ему разделить свой успех. Будучи проницательным, он понимал, как важно добиться одобрения королевы. В сущности, без него далеко не уедешь, а королевой управляла одна женщина – Сара Черчилл. Можно было сказать, что подлинными правителями страны являются Мальборо. Сара могла убедить королеву в чем угодно, и министры, зная это, недолюбливали Мальборо. Но граф был умен, он прекрасно понимал, что окружен врагами и вынужден поэтому следить за каждым своим шагом. А кто из них сможет противостоять сильному триумвирату, который составят он сам, Годолфин и Харли?
– Вы считаете меня достойным войти в его состав? – спросил он.
– По убеждениям вы представитель партии тори, – ответил Годолфин.
– Неужели это является достоинством? Сегодняшний тори может завтра стать вигом. Тут такая карусель, что голова кружится. Взять хотя бы вашу семью, милорд Мальборо. Вы твердо стоите на позициях тори. Но я слышал, что ваша милая супруга склоняется к вигам; ваш брат, адмирал Черчилл, старается уверить всех, что целиком разделяет ваши взгляды, а зять, Сандерленд, с таким же усердием убеждает нас, что он самый настоящий виг. Леди Мальборо ближайшая подруга королевы, а ее сестра всецело на стороне якобитов.
Мальборо холодно улыбнулся Харли. Этого человека прозвали Робин Хитрец, и никто не мог наверняка знать его планов; но он прекрасно понимал, что в нем они испытывали необходимость.
– Умные люди иногда бывают вынуждены переходить из одного лагеря в другой.
– Как всегда, полностью с вами согласен, – ответил, поклонясь, Харли.
– В таком случае, – сказал Мальборо, – буду рад, если вы приедете к нам в Сент-Олбанс. Моя жена очень хочет познакомиться с вами.
По пути из Сент-Олбанса в Лондон Роберт Харли поздравлял себя. Триумвират: Мальборо, Годолфин, Харли. После знакомства с Сарой Черчилл он понял, что состоять в союзе с Мальборо есть смысл. Если раньше он сомневался в том, что эта женщина вертит королевой, как вздумается, то после встречи с ней все сомнения отпали. Какой пыл, какая безудержность!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130