Служанка несла маленькую Ипполиту, девочка довольно улыбалась и гулила, когда Хью щекотал ее.Сапиентия осмотрелась и недовольно скривила рот.— Мы что-то пропустили? — спросила она, когда Санглант скрылся в конюшне.Хатуи коротко кивнула Росвите и отправилась искать короля. Слуги выбрались из укрытий и продолжили заниматься делами, а посланец маркграфини встал на колени перед отцом Хью.— Мой господин, ваша мать скоро будет здесь.Тот оторвал взгляд от младенца и улыбнулся посланнику:— Ты — младший сын старого Тортау, арендатора земли возле Лерхвальда. Ты изрядно возмужал с тех пор, как я уехал из Аосты. Женился?— Нет, мой лорд. Ферма перешла сестрам, а мне не осталось ничего. Пришлось пойти в услужение к вашей матери.— Понятно, — проговорил Хью. Глаза у него вспыхнули. — Таков удел младших сыновей, по крайней мере здесь. — Хью взял у одного из слуг мешочек с монетами и достал горстку серебра. — Вот. Тебе в приданое.Гонец вспыхнул.— О мой господин! — Он поцеловал руку священнику, Хью благословил его и предложил пойти на кухню поесть.Когда Лавастин выступил, чтобы засвидетельствовать свое почтение принцессе Сапиентии, задумчивый взгляд Хью задержался на Росвите. Она кивнула ему, хотя они не были близко знакомы. Глаза Хью лихорадочно горели, как у больного. При взгляде на нее он нахмурился, но потом опомнился и нацепил на лицо приветливую улыбку.Неужели он подозревает, что Росвита — в числе тех, из-за кого он лишился Книги Тайн? А если дело обстоит именно так, что он может предпринять? 3 Уже рассвело, но процессия еще не была готова. Повозки до сих пор стояли во дворе, солдаты грузили на них утварь. Генрих решил дождаться маркграфиню Джудит, чтобы они могли отправиться в Верлиду вместе. Алан беспокойно стоял рядом с Лавастином, ожидающим короля. Солнце светило так ярко, что ему пришлось зажмуриться; он смотрел на дорогу, стараясь увидеть приближающуюся свиту графини. Нет ничего хуже, чем стоять и просто ждать чего-то.Лорд Жоффрей, который весело провел предыдущую ночь, выбрался из дома, протирая глаза и позевывая.— Кузен! — воскликнул он, обращаясь к Лавастину. Алану он просто кивнул, не удостоив его большим вниманием. — Неужели это правда, что сегодня приедет маркграфиня Джудит?Лавастин нахмурился и осмотрел Жоффрея с головы до ног.— Если бы поднялись сегодня пораньше, вы бы и сами все знали.— И пропустил развлечение? — рассмеялся тот в ответ. Алан вспыхнул. Вчера из ближайшего города приехали несколько женщин, которых принято называть «ночными бабочками», чтобы развлечь короля и его придворных.— Я бы не стал это так называть, — промолвил Лавастин. — Если вы вспомните, их проделки были так возмутительны, что король приказал этим дамам убираться прочь.— Но не запретил нам следовать за ними. Он не против шалостей молодых.— Пускай молодые бесятся сколько угодно. Но вы-то, кузен, женаты.— И весьма этим доволен. Вам бы тоже не помешало снова жениться.Лавастин сжал губы так сильно, что они побелели. Граф подозвал Ужаса, Жоффрей отпрянул, но пес спокойно сел рядом с хозяином, словно напрашиваясь на ласку.— Я больше не женюсь. Алан унаследует графство Лавас. Жоффрей натянуто улыбнулся, на Алана он даже не взглянул. Но тот знал, что Жоффрей думает о своей старшей дочери Лаврентии, которая до появления Алана считалась наследницей графства Лавас.— Жоффрей! — крикнул один из молодых лордов, собравшихся у конюшен. — Вчера ночью вы пропустили самое интересное. Идите сюда, мы вам все расскажем.Жоффрей откланялся и поспешил к друзьям, остановившись лишь для того, чтобы поклониться королю Генриху. Тот с улыбкой кивнул. Алан все всматривался вдаль.— Смотрите! — воскликнул он, указывая на облако пыли, показавшееся на дороге.— Не стоило тебе так рисковать, Алан, — внезапно заговорил Лавастин. — И о чем ты только думал, подходя к собакам Сангланта так близко?— Бедняжки. Я их нисколько не боялся, и поэтому они меня не тронули. Если бы принц не был с ними так жесток, они бы ни на кого не бросались, — сказал он, сам пораженный резкостью своих слов.— Эти собаки не могут вести себя иначе. Принц Санглант и так обращается с ними слишком мягко. Лично я бы их прикончил. А то, что они ничего тебе не сделали, — вне моего разумения, сын. Но больше не смей к ним подходить.— Да, отец, — проговорил Алан покорно. И через секунду крикнул: — Я уже вижу их!На дороге показалась процессия графини. Рядом с ее знаменем — прыгающей пантерой — развевалось знамя королевского дома — три косули. Лавастин присвистнул и улыбнулся, повернувшись к Алану.— Приготовься, сын мой. Думаю, все произойдет в Верлиде.Далеко на горизонте серые тучи обещали дождь. Вспышка зевнула, показав огромные клыки, ей не было ни малейшего дела до людей и их забот.— Таллия, — мягко произнес Алан, словно пробуя на губах ее имя. Кортеж маркграфини Джудит въехал во двор. Еще два года назад Алан бы счел, что нет на свете зрелища прекраснее, но, живя при дворе, он привык к блеску и богатству, и теперь зрелище роскошной свиты маркграфини казалось ему делом обыденным. Впрочем, возможно, так было потому, что все его мысли занимала Таллия. Отец Хью вышел вперед и поцеловал матери руку, после чего Джудит спешилась и подошла к Генриху.Алан искал глазами Таллию, но не мог ее найти. Сестра Росвита и другие клирики стояли в двух шагах от него, и молодой человек слышал их перешептывания.— Боже Всевышний! Вы только посмотрите на него! Лицо — как у ангела.— Сестра Амабилия, — строго произнесла Росвита, — не смотрите так — это непристойно.— «Лилия среди шипов — мой нежный цветок», — дрожащим голосом процитировал самый молодой из священников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117