— А тут есть крысы? — с испугом спросила незаметно подобравшаяся Наташа.— Нашла, девушка, чего бояться, — усмехнулся “афганец”. — Там посмотрим, кто тут есть.Минут через десять Слава и присоединившийся к нему Денис собрали по карманам и сумкам погибших (живых не обнаружили) неплохой запас самых необходимых вещей: несколько бутербродов, пяток “марсов” и “сникерсов”, пару бутылок пива, которыми хозяева уже никогда не опохмелятся, и даже шкалик водки, найденный в сумке человека-“динозавра”. Самая ценная находка обнаружилась у несчастного паренька, висевшего на поручне, — на его поясе был прикреплен замысловатый брелок, напоминающий пейджер, с вмонтированными электронными часами и довольно мощным фонариком, так необходимым спасшимся случайным попутчикам. Паспорта жертв Наташа завернула в пустой полиэтиленовый пакет и спрятала в карман куртки.— Что ж, не так уж и плохо! — повеселел Слава, залпом выпив треть водки из чекушки.— Может, не надо было? — сглотнул слюну Денис.— На дорожку — сам Бог велел, не то пути не будет. На подкрепись — тебе же меня тащить. А идти придется далеко — до вентиляционной шахты метров сто, судя по маркировке на стене. Я как раз при ее сбойке ног лишился, так что запомнил то место до конца жизни.— Ну сто метров не проблема.— Не говори гоп. Мы еще не знаем, что там впереди. А с таким рюкзаком, как я, тяжеловато передвигаться. Пей!"И то правда, — подумал Хованский, глотая обжигающую жидкость. — На тележке ему не проехать. Но ничего! В бедняге веса-то как в ребенке”.Дверные рамы были сжаты жутким усилием настолько, что нераскрытые двери выпучились наружу, и выбить их ударом ноги не составило большого труда. Денис первым спрыгнул на служебную дорожку, проходящую уступом вдоль тоннеля, потом помог спуститься Наташе и наконец покорно подставил спину Славе. Тот и впрямь оказался удивительно легким. Хованский обернулся в конец вагона и сделал снимок, на котором запечатлелись гирлянды тюбингов, свисающих с прижатой ими крыши, окна, превратившиеся в сплошную узкую щель, номер вагона на залитой жижей стенке и глухая стена глины и обломков бетона, отсекающая его “уцелевшую” половину от тоннеля, далекой станции и всего мира. Потом он зажег фонарик и пошел вперед, к спасительной шахте, в сторону которой в луче слабого света улетал дым Славиной сигареты. Москва Алина пробегала глазами текст, а сама все время косилась на мобильник, словно гипнотизировала его взглядом — зазвони!Ее опоздание на студию было, как всегда, бурно отмечено начальством, с пониманием — равными по должности коллегами и совершенно безразлично — обслуживающим персоналом.Готовился к эфиру утренний блок новостей. Царили обычные сутолока и беготня, подносили свежие тексты, тут же их правили, машинистки кричали, что они не успевают, Ирина Долгова — любимица Крахмальникова — зычным голосом отдавала распоряжения."Он не пойдет, — монотонно вертелось в голове у Алины. — Струсит в последнюю минуту и не пойдет”.— Алина, вот этот текстик глянь, — попросила Долгова.Алина улыбнулась рассеянно, взяла бумагу, снова бросила взгляд на мобильник.— Так… “Чрезвычайное происшествие в Санк-Петербурге”… “У известного предпринимателя”… “Пожар… “Вобохины палаты” .. “Станция метро “Северная”…Алина оторвалась от бумажки:— Ир, я не поняла.— Что не поняла? — раздраженно обернулась Долгова, уже выясняющая отношения с Червинским.— А метро тут при чем?— Какое метро? — наклонилась к бумаге Долгова.— Вот, — ткнула пальцем в текст Алина. Редакторша пробежала глазами сообщение и мотнула головой:— Азээшники! Дайте мне питерский материал на монитор.Через несколько секунд побежали кадры пожара, снятого в Питере. Алина вполголоса попыталась наложить на изображение текст. Про метро там ничего не было.— Кто монтировал материал?— Вторая, — ответил усиленный динамиком голос.— Вторая монтажная! Червинский, вызови!— Вторая монтажная! — закричал в микрофон режиссер.— Да.— Сколько минут перегнали из Питера?— Десять.— Сколько?!— Сейчас… Шестьсот двадцать секунд.— Кто монтировал?— Я.— Я не вижу ничего про метро.— Какое метро?— Текст видишь?— Момент… Вижу. Сейчас… А! Так там ничего интересного. Какой-то мужик в больнице.— Какой мужик?— Машинист какой-то…— Какой?— Вот и я подумал — при чем тут машинист на пожаре?То ли Ирине надоело выяснять отношения с невидимым собеседником, то ли терпение просто лопнуло, но она рванула дверь студии и помчалась в монтажную.Алина подумала, что Саша должен был уже встретиться с президентом. А сразу после этого он обещал позвонить.Ее так и подмывало самой набрать номер. Но она не стала — мало ли. Хотя почти уверена была, что Казанцев сидит дома или в кабаке и заливает свою трусость коньяком. Ладно, она позвонит ему после эфира.С таким же шумом распахнулась и снова захлопнулась дверь в студию, и фурией влетела Долгова.— Так, переверстка! — гаркнула она с порога. — Питерский материал ставим первым. Десять минут. Ищите, что можно выбросить.— Что, пожар того стоит? — неумело съязвил Червинский.— Там не пожар. Там поезд метро пропал.— Как “пропал”?— Пропал, — по слогам повторила Долгова.И это было страшно.В студию сбежались люди, поднялся совершенно невероятный гам. Побежали копаться к архивах, на скорую руку стряпать компьютерную графику, которая бы наглядно показала, как и где пропал поезд. Тут же на дикторском столе дописывали комментарий.— Слушай, — тихо позвала Долгову Алина, — а у Гуровина спрашивали?— В смысле?— Питерское метро, если помнишь, — это же козырь тамошнего Хозяина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84