Когда подошла к кабинету замдиректора, оттуда как раз выходила Савкова, редактор киноотдела, бездарь и склочница. Вид у нее был довольный.— Что, вызвала? — поинтересовалась она у Ирины.— Да, — сухо ответила та.— Меня тоже, — сообщила Савкова. — Я думала, опять будет придираться, а она ничего… Ну иди, иди… Ни пуха ни пера…— Иди к черту, — раздраженно отозвалась Ирина. И потянула на себя тяжелую дверь.Уже по виду Галины Юрьевны было ясно, что разговор ожидается неприятный. Ирина села за приставной столик, приготовилась слушать.— Ирина Васильевна, — по-деловому начала Загребельная. — Мы с вами люди взрослые, обойдемся уж без экивоков.Долгова ощутила, как у нее противно засосало под ложечкой.— Дело в том, Ирина Васильевна, — замдиректора словно нарочно растягивала слова, будто, хотела подольше помучить свою жертву. — Дело в том… Над чем вы сейчас работаете? — неожиданно спросила она.Ирина растерялась:— Как “над чем”? Над роликом по заказу Булгакова. Вы же сами распорядились…— Да-да, — кивнула Загребельная. — Помню. В какой стадии материал?— Идет монтаж.— Ага. — Галина Юрьевна задумчиво повертела в руках “паркер”. — Я так и думала…— — А в чем дело-то? — не выдержала Долгова. — В сроки мы укладываемся.— Конечно. — Галину Юрьевну занимали, казалось, совершенно другие мысли. — Вообще-то я не совсем по этому поводу вас пригласила.— Тогда по какому?Загребельная подняла голову и холодно посмотрела в глаза Ирины.— Ирина Васильевна, руководство телеканала “Дайвер-ТВ” не устраивает качество вашей работы. Поэтому, сокращая единицу редактора отдела, мы решили распрощаться именно с вами. К сожалению. Надеюсь, вы не останетесь в обиде, трезво оцените ситуацию — и мы расстанемся друзьями.Ирина оторопела. Она ожидала чего угодно, только не этого.— Но позвольте, — произнесла она, чувствуя, как предательски дрожит голос. — Позвольте… Ведь мы вчера все вопросы…— Это было вчера, а теперь сегодня, — жестко отрезала Галина Юрьевна.— Какие конкретно у вас ко мне претензии?— В прошлом месяце вы допустили ошибку при подготовке утреннего обзора прессы, из-за чего возникла напряженная ситуация с редакцией “Новых известий”…— Но ведь с ней разобрались, — напомнила Долгова. — И никаких претензий у редакции к нашей студии нет…— Это только так говорится, — парировала Загребельная. — На самом деле известинцы только и ждут случая, чтобы с нами поквитаться. Но это далеко не все.— Что еще?— Почему вы монтируете без режиссера? "Вы что, покрываете Червинского? Роман с ним крутите? Ирина пошла красными пятнами:— Ну знаете ли… Это распоряжение Крахмальникова…— А что вы так вскинулись? — презрительно спросила Загребельная. — Взрослый человек… Ирина постаралась взять себя в руки.— Послушайте, — сказала она. — Вы прекрасно знаете, что ничего из того, на что вы намекаете, нет. Но даже если бы и было, я не позволила бы вам лезть в мою личную жизнь…" — В личную — нет, — подхватила замдиректора. — Но речь идет о работе. Почему вы делаете монтаж вместо режиссера?— Повторяю, это распоряжение Крахмальникова…— Милочка моя, — язвительно растянула губы в улыбке Галина Юрьевна, — кого вы пытаетесь обмануть? Мне же прекрасно известно, что Червинский использует в личных целях служебную аппаратуру и транспорт.Ирина вспыхнула:— В таком случае и разбирайтесь с ним, а не со мной.— Естественно, разберемся, — пообещала Загребельная. — После того как распрощаемся с вами. Расчет можете получить в бухгалтерии. Прямо сейчас. А за передачу не беспокойтесь: другие сотрудники справятся с ней не хуже вас. Теперь извините, у меня дела. Всего вам доброго.Ирина хлопнула дверью.Загребельная подвинула к себе список и зачеркнула ее фамилию.На самом деле Крахмальников был не в курсе. Но Загребельная слышала вчерашний разговор Леонида с Гуровиным — она просто включила у секретарши селектор и, выгнав Любу, прослушала внимательно все. Галина Юрьевна была уверена, что Крахмальников теперь ни в чем перечить Якову Ивановичу не будет. А с Гуровиным увольнение Долговой было согласовано давно.Когда Ирина заглянула в монтажную, на ее месте уже сидела Елена Савкова.А Крахмальников, как на зло, пропал. Его никто не видел, похоже, на студии он еще не появлялся.Как и всякое взвинченное сознание, Ирино подсказало ей не правильно: Крахмальников действительно согласен с ее увольнением, а чтобы не выяснять отношения, скрылся. Скандала не хочет.Она разозлилась еще больше. Нагрубила Житковой, послала режиссера, прибежавшего с материалами очередного выпуска новостей:— Пусть Загребельная правит! Я тут больше не работаю.И пошла в буфет.— Что это с вами, Ирина Васильевна? — участливо спросила буфетчица, когда Долгова заказала у нее сто граммов водки. — Случилось что?— Случилось, — ответила Ирина. — Мне дали под зад коленом.— Кто?— Да все! Загребельная, Крахмальников, Гуровин.— Не может быть! Вас, Ирина Васильевна!— Меня.Буфетчица сокрушенно покачала головой:— Что за времена пошли? Хорошему человеку нигде жизни нет.Ирина вздохнула, выпила сразу полрюмки, поморщилась, закурила.— Ладно, черт с ними!— Нет, — все никак не унималась буфетчица, — даже подумать нельзя, чтобы вас… И что же вы теперь делать будете?— Работу искать. Пойду вон, как ты, торговать. Буфетчица рассмеялась.— Чему ты смеешься? — удивилась Долгова. — Думаешь, я не смогу?— Не, Ирина Васильевна. Вы для такой работы слишком культурная. А здесь не культура нужна, а ум.— По-твоему, у меня ума нет?— У вас есть ум, но тут другой нужен. Хитрый. — Буфетчица вдруг склонилась через стойку и понизила голос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84