Никитинцы уже не однажды пользовались своим изобретениям на “горячих” съемках, к зависти толпы коллег, даже со стремянок ловящих в объективы вместо лиц героев репортажа лишь спины друг друга.— Вить, панорамку дай, а потом — на дом, — негромко распоряжался Валера, пристально вглядываясь в экран мониторчика. — Смотри, от строения справа ничего не осталось. Задержи чуть, сейчас полыхнет, и будет видна глубина воронки. Е-мое, да там дна нет! — воскликнул он. — Там у Бобо, по слухам, вроде гараж был. Если его подорвали, то где же машина? Неужели в клочки разнесло?— А может, дом взорвали? Смотри, и галереи полыхают, и сам дом, и сарай слева.— Это не сарай, а конюшня. Он же был пятиборцем и, говорят, держал тут целый табун. Гарцевал иногда как лорд английский. Благо места полно — целый гектар.— Неужели лошади там горят? — забеспокоился Носов, очень любивший животных. — Снимай, снимай — пожарные никак ворота не откроют. Во! Открыли!— Держи, держи кадр! — заорал Никитин. — Это же фантастика!По упавшим воротом проскакали три обезумевших полыхающих коня. К счастью, горели не сами лошади, а сено, упавшее на них с чердака конюшни. Живые факелы заметались по двору, постепенно угасая, по мере того как сено слетало с крупов. Пожарные тут же направили на несчастных животных струи воды, и от них клубами повалил розовый пар.— Вот это кадры! — задохнулся от профессионального счастья Валерий.— Не возьмут их у тебя в “Дайвере”, — охладил его пыл Носов. — Ваша Загребельная — активистка защиты животных и сочтет это негуманным.— Ага, а отрезанные головы из Чечни — это верх гуманизма? Их же неделю крутили во всех новостях. А тела на Пушкинской? А тут всего лишь несгоревшие лошади.— Что поделать, так уж мы устроены, — философски заметил Виктор. — Братья меньшие самые любимые… Но где же тачка Бобо?— А это мы сейчас выясним, — пообещал Валерий, всматриваясь в экран и одновременно вытаскивая мобильник. — Это я, — сказал он в трубку. — Где машина?Один из милиционеров на экране поднес руку с телефоном к уху, оглянулся и отошел в сторону от коллег.— Слушай, тут такое дело… Ты видишь что-нибудь? — спросил капитан.— Тебя — как на ладони.— Лихо. Так вот, нас оттопыривают. ФСБ все берет в свои руки. Я тебе позже все расскажу.— Какой позже! — закричал Никитин. — Мне же нужно все перегнать через час или вообще забыть об этом деле. Дай хоть что-нибудь.— Спалишь ты меня, Валера, — вздохнул капитан. — Ладно, вот тебе минимум: машину точно подорвали, то ли дистанционно, то ли особой установкой на выключение движка — есть такая новая фишка, федералы сказали. Рвануло обычно — под сиденьем грамм на двести. Тела в кабине нет. Он, наверно, вышел залить бензин.— Так где же тело и машина? Я их не вижу — провалились, что ли? — нетерпеливо спросил Никитин.— ”Где”, “где”… За дом ее забросило. У этого жлоба под гаражом целая цистерна была врыта — он же раньше половину городских заправок “крышил”.Обратный удар по шлангу, пары, взрыв. Но федералы с пожарными собираются гнать “неосторожное обращение”. Взрыв им не нужен. Усек? Так что любой ценой сними тачку, или она вовсе исчезнет. Все, на меня уже косятся.Милиционер на экране убрал трубку и подошел на зов начальства, вертя пальцем у виска и выразительно изображая руками пышный бюст.Вот хитрец, соврал, что жена звонила, догадался Валера.— Да, сложное дельце, — произнес он. — Как бы машину снять, которая за дом улетела?— Вертолета у нас пока нет, — мрачно ответил Виктор. — Может, Чак?— Да, вся надежда на него. Что-то не видно нашего Рейнджера. Позвоню.Он набрал другой номер и сообщил еще едущему Мелихову, что нужно делать.Через минуту в ста метрах от участка Бобо остановился мотоциклист и исчез в кустарнике, растущем вдоль дороги. Вскоре его голова в черном шлеме возникла над тыльной стороной ограждения особняка и некоторое время плавно вертелась из стороны в сторону, поблескивая катафотом в отсветах пламени. Эти яркие вспышки заметил один из милиционеров, стоящий у остова автомобиля погибшего олигарха, и рванулся к забору. Голова исчезла. Спустя пять минут к съемочной “Ниве” подкатил тот же мотоциклист, но уже без шлема. Его длинные светлые волосы были забраны на затылке в пучок, схваченный шнурком.— Ну что, успел? — спросил Никитин.— Сделано в лучшем виде, — ответил Чак.— Так, Серый, теперь мчи к “Зимнему” и пошустри. Похоже, что машину Бобо зарядили там во время концерта, да так, чтоб она рванула не в толпе, а дома. Гуманисты работали. Кассета-то есть еще?— Обижаешь, начальник, — хмыкнул Сергей.— Назад не торопись, материал понадобится лишь к вечеру, если, конечно, что-нибудь наскребешь. Звони, коли что."Хонда” взвыла на полных оборотах, и Чак, сделав “козла” на заднем колесе, умчался в сторону Северного.Позвонил он неожиданно быстро.— Валера, тут на “Северной” ЧП.— Что случилось?— Вся площадь забита. Народ не пускают в метро — говорят, неполадки какие-то с автоматикой. Люди ругаются, первый поезд ушел, и все, движение прекратилось. Во, мужики какие-то вышли в касках. В глине с головы до ног. Неужели авария?— Разберись там, поснимай, послушай. “Зимний” пока отложи. А я лечу на Чапыгина — нужно наш материал перегнать в Москву, пока он жареный. Там ребята смонтируют. Действуй, а мы по дороге на “Десятниково” заскочим — может, что-то удастся узнать.На станции “Десятниково” выяснилось, что поезда на “Северную” не идут “по техническим причинам”. Пришедшие из центра составы перегоняют через съезд и отправляют обратно. Пассажирам, едущим до конечной станции, диктор монотонно советовал добираться наземным транспортом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84