— Антон, это мой Антон… Вы его видели? Это правда? Антон… — повторял вице-мэр, вглядываясь в жуткое изображение торчащего из стены вагона торса желтоволосого парня с проколотой бровью.Денис опустил голову, словно был виноват перед этим человеком на трибуне.Ломов наконец оторвал взгляд от фотографии и посмотрел в зал.— Что я скажу людям? — произнес он. — Я знаю, что им сказать! Я скажу все!.. Москва В приемную Гуровина в сопровождении двух охранников и секретаря вошел видный российский политик, лидер партии трудового народа “Муравей” Олег Булгаков.— Здравствуйте, девушки, — поздоровался он с секретаршами и одарил их широкой улыбкой. На лицах его свиты не проступило никаких эмоций.При всем обаянии Булгакова было в его лице что-то неприятное, отталкивающее. То ли холодные глаза за толстыми стеклами очков, то ли чересчур узкие и жесткие губы.— А что, Яков Иванович очень занят? — поинтересовался он.— У него Галина Юрьевна, — с готовностью откликнулась Люба. — Я доложу…— Да уж, будьте так любезны, — попросил Булгаков, откровенно разглядывая стройные Любины ножки.Девушка одернула юбку, отворила дверь в кабинет.— Какого черта! — рявкнул оттуда раздраженный голос Загребельной.— Из-з-звините. — От волнения Люба стала заикаться. — Т-там г-господин Булгаков приехал…Галина Юрьевна вскочила со стула, поправляя прическу. Выражение ее лица сделалось сладеньким. К удивлению Любы, Гуровин остался сидеть.— Олег Витальевич! — пропела Загребельная, выплывая в приемную. — Вы так неожиданно…Булгаков галантно приложился к ее пухлой ручке.Галина Юрьевна взяла его под локоток и подтолкнула к раскрытой двери кабинета. За Булгаковым прошествовал его секретарь с папочкой в руке. Охранники сели на стулья по обеим сторонам входа в приемную.Булгаков сразу отметил, что Яков Иванович встретил его не так радушно, как обычно. Нет, руководитель “Дайвер-ТВ” был по-прежнему гостеприимен, мил и любезен, но в поведении его появилось нечто, что давало повод для размышлений. Например, он даже не встал из-за стола, чтобы поздороваться с Олегом, — просто протянул руку поверх своих бумаг. Булгакова неприятно поразил и тот факт, что Гуровин пригласил его сесть за приставной столик, а не расположился вместе с ним на мягком диване у окна. То есть, сделал вывод гость, Яков сегодня соблюдает дистанцию. Это о чем-то говорит.— Не ожидал вас сегодня увидеть, — сказал Яков Иванович, доставая с полки бутылку коньяка.— Странно, — пожал плечами Булгаков. — У меня сегодня прямой эфир. Встреча с Казанцевым. Брови Гуровина удивленно поднялись.— Вот как? — Он взял со стола рабочий график, просмотрел его, близоруко щурясь. — Действительно. — Разлил коньяк.Галина Юрьевна жеманно, двумя пальчиками, взялась за короткую хрустальную ножку:— За встречу, — произнесла она. Гуровин лишь чуть пригубил из своего бокала, взглянул на секретаря политика:— Вадим, угощайтесь.— На работе не пью.— Нуте-с, как ваши дела? — поинтересовался Яков Иванович у Булгакова.— Какие могут быть дела, Яков Иванович, когда правительство жирует, а народ умирает от голода. Езжу, встречаюсь с избирателями… Теперь вот с вашей помощью изложу программу ” интервью. Кстати, нужно подготовить и разместить в эфире рекламный ролик.— Естественно, — с готовностью отозвалась Галина Юрьевна.А Яков Иванович сделал такое лицо, будто собирался вот-вот заплакать.— Мы конечно же все для вас сделаем, — сказал он страдальческим голосом. — Только, к сожалению, Олег Витальевич, вынужден сообщить вам, что расценки на производство поднялись.Загребельная чуть не выронила бокал с остатками коньяка. Она бросила на Гуровина выразительный взгляд, но Яков Иванович, увы, его не поймал."Вот оно в чем дело”, — подумал Булгаков, а вслух произнес:— На сколько?— На много, — грустно поведал Гуровин. — Вдвое.— Что? — Булгаков такого не ожидал. — Даже для меня?— Даже для вас, — подтвердил Яков Иванович. — К величайшему нашему сожалению, мы вынуждены отменить для вас льготные тарифы.У Булгакова внутри все кипело, но внешне он оставался спокойным. Ай да Яшка, ай да старая лиса! Ему что, мало перепадает?— Вам что, не хватает? — прямо спросил он. Яков Иванович даже покраснел от обиды:— Как вы можете так говорить, Олег Витальевич! Я ведь не о своем животе, о канале пекусь!— А разве я мало сделал для студии? — сузил глаза Булгаков. — Разве не я отстегивал перед каждым праздником премии для сотрудников — по вашим, Яков Иванович, слезным просьбам? Разве не я помог приобрести часть аппаратуры по смешным ценам? А бензин за копейки?— Вы, — преданно заглядывая Булгакову в рот, выдохнула Загребельная.— Вы, Олег Витальевич, — вынужден был согласиться Гуровин. — Мы вам благодарны. Но ведь, если мне память не изменяет, мы тоже в долгу не остались?— Прекратим этот разговор, он мне неприятен, — отрезал Булгаков. — Сколько я должен за сегодняшнее выступление?— Сегодня, в виде исключения, как обычно, — сделал широкий жест Гуровин.— По перечислению, — пакостью на пакость ответил Булгаков.— Олег Витальевич, — вмешалась Галина Юрьевна, — по перечислению не получится. У нас счета арестованы. Вы, уж пожалуйста, наличными. У нас такие проблемы, такие проблемы…— У меня тоже проблемы, — жестко сказал Олег Витальевич. — А Казанцев тоже платит наличными?— Да, — соврал Гуровин.— Выпишите счет.Он поднялся, следом вскочил и секретарь.— До свидания, Яков Иванович. До свидания, Галина Юрьевна. Рад был повидаться.— До свидания, Олег Витальевич, — со слезой в голосе отозвалась Загребельная.— Всего доброго, — расплылся в улыбке Гуровин, не трогаясь с места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84