От генератора к кораблю змеился
тощий кабель, просунутый в аварийный люк. Большую часть энергии
поглощала ненасытная прорва синтезатора пищи, меньшая тратилась на
питание корабельного мозга и радиомаячка, утилизацию отходов, освещение
и отопление жилых помещений. Последнее наполовину обеспечивалось
собственным теплом людей, находящихся внутри "Декарта".
Из сарая, прижимая к животу корзину с торфяными брикетами, появился
Фукуда Итиро. Поставив корзину, встал на цыпочки, пощелкал пальцем по
врущему манометру, пошуровал в топке и только тогда заметил Стефана.
Заметив - совершил полупоклон. Он не просто кланялся Стефану, как
кланялся всем, кто был старше его, а именно с о в е р ш а л обрядовое
действо, встроенное в него, очевидно, генетически.
Стефан кивнул в знак приветствия. Здесь можно было не опасаться ни
подвоха, ни саботажа: размеренную работу механика, помимо прямого
приказа, могло бы остановить разве что стихийное бедствие. В остальном
Фукуда был загадкой. Не друг, но и не враг. Молчун. Раз молчун и не
дурак - значит, думает. А о чем? Вопрос... Но лоялен к начальству, а это
главное. Умеренно лоялен. Ладно и так.
- Все в порядке? - спросил Стефан.
Он выслушал краткий и точный отчет, из которого уяснил во-первых,
что торф последнее время не успевает как следует просохнуть, из-за чего
сажа осаждается в трубе с ненормальной быстротой, во-вторых, что пресс
для брикетирования торфа работает штатно, а в-третьих и в-главных, что
котел работает нештатно, и если Диего сегодня же не синтезирует жидкость
для снятия накипи, достигшей угрожающей толщины, то Фукуда ни за что не
ручается и ручаться не может.
Фукуда был ценен уже тем, что никогда не предлагал административных
решений. Самолюбие его не было уязвлено. Попроси Стефан совета - он
только удивился бы: здесь, как и дома, в рыбацком поселке на Окинаве,
каждому следовало заниматься своим делом, не перекладывая на посторонних
личную головную боль. В своей же области Фукуда был незаменим.
- Сегодня Диего занят,- возразил Стефан, делая в памяти зарубку. -
Сегодня будет праздник. А жидкость будет завтра, я прослежу.
Фукуда, по-видимому совершенно удовлетворенный, повторил полупоклон
и принялся кидать в топку брикеты. После ухода с Питером сразу двух
работников он обходился без кочегара, уставал, но не жаловался.
Идеальных специалистов не бывает вообще, а этот - лучший из
неидеальных... Стефан вдруг понял, почему начал утренний обход с
хозяйства Фукуды, хотя обыкновенно заканчивал им: не было желания
портить себе с утра настроение.
Дела в мастерских сегодня не было.
Стефан миновал огород - шесть десятков кустиков, вытянутых двумя
нитками в тени частокола и прикрытых длинным навесом от косых рассветных
и закатных лучей. Без навеса картофель погиб бы в считанные дни,
разделив судьбу двух десятков картофелин, случайно найденных в кухонной
кладовке "Декарта" и высаженных в грунт в незапамятные времена. Тогда
уцелела только одна картофелина. Результаты огородничества не
впечатляли: кустики росли болезненными, а урожай снимался один раз в два
земных года, что выходило все-таки чаще раза в год, если считать годы
местные. Сегодня в честь праздника будет выкопано пять кустов - не
меньше чем по полкартофелины на человека, а то и больше.
Еще будут пирожные, если Диего не подведет. Праздник должен
запомниться.
Он сходил к болоту. Постоял, посмотрел, как идет добыча торфа.
Болото было обширное и мелкое, его давно следовало осушить или хотя бы
понизить его уровень, пробив для стока канаву в скальной перемычке, но
для этой работы вечно не хватало рук. Ближе к берегу среди коварных,
расползающихся под ногами кочек попадались торчащие, в пятнах плесени
верхушки валунов и была между ними настелена жердяная гать; дальше от
берега валуны исчезали, еще дальше исчезали и кочки и начиналось
собственно болото - черно-коричневое, неподвижное, с едва различимой
глазом щеточкой леса на том берегу и размытыми пятнами островов.
Рыжая макушка Людвига маячила там, где кончалась гать. Он и Уве
забрасывали ручную драгу. Со стоном тянули. Драга шла нехотя, ей
хотелось остаться в болоте насовсем, она упорно цеплялась за что-то на
дне, и гать под ногами добытчиков погружалась в жижу. Драгу опорожняли в
деревянный короб для отцеживания. Сырой торф, сменяясь, таскали под
навес Ульрика, Агнета и Киро. Все было как надо. С лиц носильщиков
градом катился пот. От леса по краю болота тащился Дэйв - мрачно волок
срубленное для гати деревце. Не без причины мрачно... Вдали, то явно
показываясь, то ненадолго скрываясь в лесу, слонялся почем зря белый
клоун.
Не найдя отлынивающих, Стефан повернул было к строителям. Его
остановил крик. Девчонки, вереща, бежали по гати к берегу, из-под босых
ног фонтанчиками выбрызгивалась вода, а рядом с гатью над уже не
неподвижной, а дрожащей и хлюпающей черной жижей качалась на толстой
глянцевой шее безглазая голова разъяренного болотного червя, видимо,
задетого драгой. Бежал, забыв в руке пустое ведро, Киро, бежал бросивший
драгу Уве, и только Людвиг, хладнокровный умный тугодум Людвиг
единственный из всех не бежал, а медленно отступал, пятясь по краю гати,
стараясь не оказаться на линии выстрела и выманивая червя на гать. Это
было мудро: иначе червь опять заляжет на дно и рано или поздно повторит
нападение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61