Сама течет. Кстати, и место для лагеря там самое
подходящее.
Так.
Тошнота как-то пропала сама собой. Стефан напрягся, и раздвинулась
вязкая муть перед глазами. Вот оно что. Питер дождался-таки своего
момента.
Нефть. Много нефти, а значит, еды. Свершилось... Конец
существованию на грани голода, сорокалетнему полету на последнем крыле.
Восстановить прежнюю настройку "Ламме" совсем не трудно.
Еще при жизни отца после беглой разведки местности предполагалось
перенести "Декарт" поближе к углеводородным месторождениям. Беда в том,
что их так и не успели обнаружить.
- Что ты предлагаешь? - спросил Стефан.
- Неужели не понятно? - сказал Питер. - Пока мы еще живы, как можно
скорее перебазировать лагерь через водораздел, конечно.
Он широко улыбался. Он был полон снисхождения к еще не поверженному
противнику.
- Все так думают? - спросил Стефан.
Нестройный гул. Одинокое "нет" голосом Маргарет.
- Теперь послушайте меня,- сказал Стефан, и гул не сразу, но стих.
- Нефть это, конечно, замечательно, кто спорит. От имени всех
присутствующих, а также от себя лично, объявляю благодарность Питеру и
его группе. - Ему показалось, что кто-то фыркнул, и он покосился на
толпу. - Но если мы взрослые люди, а не сопливые дети, мы должны сто раз
взвесить последствия предпринимаемого шага до того, как его сделаем, а
не после. Верно? - Он сделал паузу, дождавшись первого неуверенного
кивка. - Теперь рассудим логически. У нас здесь устроенный быт. Еды,
правда, в обрез, но никто и не голодает. У нас есть свой дом, частокол и
все такое - а что мы будем делать там? Жить в деревянных хижинах и
забывать, что такое постель с подогревом? Я уже не говорю о научных
приборах и всяких прочих всякостях. Если хотите знать, мы до сих пор не
одичали только потому, что у нас был "Декарт". Это первое. Второе: если
кто-то думает, что там придется меньше работать, то он крупно
заблуждается. Мне сейчас даже представить себе трудно, сколько труда
придется вгрохать в новый лагерь - а ведь здесь у нас все готовое!
Третье. Я как капитан вовсе не собираюсь отключать маячок даже на один
день и рисковать спасением колонии. Нас же ищут!
Он понял, что сделал ошибку. Этого лучше было не говорить.
Пережидая хохот, Стефан облизнул губы и набрал в грудь воздуха.
- И вот еще что,- сказал он. - Если кто-нибудь знает, как нам
переправить за водораздел всех нас плюс минимально необходимое
оборудование, пусть выйдет вперед и скажет, а я обещаю выслушать. Это
четвертое. - Он сделал шаг назад и вытер со лба пот.
- Какие проблемы, Лоренц? - сказал Питер. - Мы можем сделать еще
две лодки. Верно?
Собрание одобрительно загудело.
- Зима на носу! - крикнул Стефан. - Дожди! Куда вы пойдете!
- Тем лучше. Больше воды в реках.
- И в болотах! По-твоему, все поместятся в лодках? Малыши не дойдет
даже до водораздела.
- Чепуха,- улыбнулся Питер. - На этой планете нет ничего, с чем не
мог бы справиться человек, поверь моему опыту. Можно перевезти всех за
два-три раза.
- Ха! Пока будешь возвращаться за второй партией, первая перемрет с
голоду. Ты этого хочешь? Этого, Пунн?
Питер сплюнул и растер плевок ногой. Стефан напирал настойчиво и
умно, а вовсе не лез на рожон, как ожидалось. Все равно ему крышка. Это
здесь, за частоколом, он - власть. Здесь он что-то умеет. Там будет
иначе, и он это уже понял. Да и кто здесь этого не понимает.
- Я предлагаю начать подготовку немедленно. Кто согласен? Голосуем.
- Нет! - крикнул Стефан.
Его качнуло. Перед глазами плыли лица. Много лиц... чужие. Никто не
ценит заслуг. Забыли! Никто не желает помнить, каких трудов стоило
добиться, чтобы половина колонии не перемерла в первый же год, мало-
помалу наладить сносную жизнь, обучить младших грамоте, отмыть, наконец!
- и это при том, что каждый второй - псих, зовет по ночам мамочку и чуть
что норовит опрокинуться на спину и завизжать в истерике... Вечная
боязнь совершить малейшую ошибку, боязнь удара из-за угла...
Неблагодарные свиньи, не видящие дальше собственного рыла! Весь лагерь -
свинарник.
- Вы не будете голосовать. Я запрещаю! Я капитан!
- Дерьмо! - крикнул Дэйв.
Из толпы боком выдвинулся Людвиг.
- Мы будем голосовать, Лоренц. Пупырь, вернись!
- Чего там вернись... - пробубнил Анджей. - Против я, вот и все.
Пусть Стефан решит. Ну вас...
- Тебе-то лучше бы помолчать,- заявил Питер. - Те, кто не работает,
голосовать вообще не будут. Как-нибудь обойдемся без нахлебников.
- Я работаю! - закричал Анджей. От обиды у него навернулись слезы.
Подскочив к Питеру, он пытался что-то сказать, тряся у того перед лицом
уродливыми руками.
- Что-то тебя на торфе не видно. Эй, уберите заразного!
- Стоп! - крикнул Стефан. - Ладно. Анджей, ты за или против?
- Я против! Я ему сейчас такое скажу...
- Помолчи. Ты слышал: Анджей Рыхлик против. Маргарет, ты?
- Против.
- Двое против! - крикнул Стефан. - Ты слышал? Петра, ты?
Пухленькая Петра растерянно улыбалась.
- Я...
- Ну говори быстрей!
- Я... я не знаю... - Петра переступила с ноги на ногу и испуганно
захлопала глазами. Стефана подбросило.
- Что значит - не знаю?!
- Не знаю... - Петра вдруг расплакалась.
- Воздерживается,- быстро сказал Питер. - Петра Дорферкирх
воздерживается. Донна, ты записывай. Двое против, один воздержавшийся.
Надеюсь, меня не обвинят в давлении на голосующих. Людвиг Науманн, ты?
- За.
- Ронда Соман?
- За.
- Илья Черемшанов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61