- От Питера ничего не было?
- С какой стати? - сказал Стефан. - Насчет связи - сам знаешь. Или
у нас что-то накрылось, или у них. Донна копается.
- Я сам вчера копался,- сказал Уве. - Это не у нас. Это у них. Они
еще позавчера должны были вернуться.
- Вернутся.
- Если нет, я тебе не завидую,- негромко проговорил Уве. - Чего
там, все равно тебе донесут. Имей в виду, ребята так и говорили: если
Питер не вернется, плохо тебе будет, Лоренц. И Маргарет плохо будет.
Сами решим, как нам жить.
- Принято к сведению,- холодно сказал Стефан. Уве еще постоял
секунду и вышел, направился было вправо по коридору, но тут же
развернулся и быстро-быстро пошел влево. Стефан выскочил следом -
направо.
- Так,- сказал он. - И этот здесь. Ты где должен быть? Почему не на
посту?
Киро улыбался вымученной глуповатой улыбкой. С него капало. Дрожь
еще не прошла, зубы часто-часто колотили друг друга.
- Почему бросил пост, спрашиваю!
- Я... это... холодно ведь. Дождь там, снег, холодно очень... Я
это... слышу - вроде как сирена...
- Хороший слух,- усмехнулся Стефан. - Просто феноменальный слух,
всем бы такой. И нюх на уют тоже редкостный. Губа не дура. Ему еще
стоять и стоять, а он сбежал. А если, пока ты здесь, придет цалькат -
что тогда?
- Не придет он в такую погоду,- возразил Киро. - Сколько лет не
приходил... А может, он тут всего один и был, откуда мы знаем...
- Ты уже понял, что надо делать? - спросил Стефан.
Киро кивнул. Он шел обратно к трапу медленно, как лунатик, оставляя
за собой мокрые следы. Он ловил каждую секунду отсрочки.
- А ну, стой! - Киро остановился как вкопанный и посмотрел на
Стефана с недоверчивой надеждой. Стефан отвел глаза.
- Иди переоденься...
3
До рассвета он провозился с сигнализацией. То, что получалось,
никак не удовлетворяло. Незаметные волоски-паутинки, обрываемые
вошедшим, разлитое по полу машинное масло возле шатких механических
конструкций, обрушивающихся с жутким грохотом при малейшем
прикосновении, емкостные ловушки, невидимые пучки тех или иных лучей в
дверном проеме, акустические датчики, электромагнитные датчики,
реагирующие на биение сердца вошедшего, хеморецепторы, соединенные с
сигнальной сиреной,- все это, включая вульгарные грабли-самоделки на
полу у двери, однажды с блеском сработавшие, уже было придумано,
изготовлено, опробовано, принято на вооружение, рано или поздно
раскушено и с потерей новизны переставало быть защитой. На каждую
выдумку неизбежно находилось противоядие - иногда спустя месяцы, как,
например, в случае с детектором биотоков. Чаще - спустя дни. Но
контрсредство находилось всегда. Иногда Стефан думал о том, что лучшей
защитой была бы толстая стальная дверь с неподъемным амбарным замком. Но
это означало бы преподнести подчиненным такой подарок, о котором они
едва ли могли мечтать. Это означало без боя признать поражение.
Наконец он остановился на варианте, который показался ему
приемлемым, молча закончил работу и вышел из капитанской каюты. Спать не
хотелось совершенно. Сутки здесь длились тридцать один час, и даже летом
почти половину их занимала черная беззвездная ночь. Зимой - чуть больше
половины. Планета практически не знала смены времен года, природа в
средних широтах навеки застыла в прохладном робком лете, зимой чаще
обычного дули северные ветры и шли дожди - вот и все. Пятнадцатичасовая
темнота давала время выспаться всем, включая двоих дозорных на крыше,
делящих ночь на два дежурства. Вполне достаточно, чтобы весь день быть
бодрым и не скулить. Так нет же - скулят... Даже не от холода скулят,
размышлял Стефан, не от дождя этого идиотского - от жизни такой. От
вынужденной убогости, от четкой размеренности работ, зачастую
бессмысленных, но необходимых для того, чтобы не деградировать в колонию
простейших, а самое главное - от отсутствия перспективы. От полнейшей
никчемности нашей жизни и нашего вечного детства, это-то давно дошло до
каждого. И каждый почему-то уверен, что Стефан Лоренц этого не понимает
- то ли вообще не способен понять, то ли, что вероятнее, понять не
желает. Как же: Лоренц - капитан! Лоренц - диктатор... Стефан напрягся,
скаля зубы. Шаги против воли сделались пружинящими. Да! Да!! Диктатор!
Шейх! Пахан, черт вас подери! Узурпатор! И так будет! Думайте обо мне
что хотите, только я вас самим себе не отдам, так и знайте...
Тяжелая кобура при каждом шаге била его по боку. Так было нужно,
хотя до рассвета оставалось еще не меньше часа и Стефан ясно понимал,
что до самой сирены общего подъема мог бы спать спокойно: второй раз за
ночь они не сунутся. Наверняка. Времени у них навалом, торопиться
некуда. А мы пройдемся... Стефан помнил, что когда-то второй вахтенный
при отсутствии на борту нештатных ситуаций был обязан раз в смену
совершить обход служебных помещений, больше по традиции, чем по
необходимости. Иногда это делал сам Бруно Лоренц, капитан "Декарта",
бывая в такие минуты строгим и добродушным одновременно, и его тяжелые
шаги внушали спокойную уверенность в благополучном исходе чего бы то ни
было, один только раз Стефан помнил отца в ярости... Ладно, назовем эту
прогулку обходом... Назовем это преемственностью. Скорее всего в
ближайшие дни они ничего существенного не предпримут, будут все как один
фальшиво равнодушны и до некоторой степени исполнительны, но будут в
конце концов работать, без энтузиазма принимая поощрения и без особых
пререканий снося наказания, особенно старшие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61