Кого же он предпочтет себе в покровители, на случай смерти Екатерины? Внука государыни великого князя Петра Алексеевича? Или одну из дочерей Петра? Положение его очень рискованное, ведь великий князь – сын царевича Алексея, которого казнил царь не без участия Меншикова. Так я говорю?
Но отвечать сэру Рондо не дал, схватил его за плечо. Тень длинноносого лица графа металась по стене, как профиль некоей хищной птицы.
– А допустить на престол одну из дочерей Петра ему еще опаснее, – возвысил он голос. – За их спиною новое дворянство, так называемые «потешные», у них есть тоже много причин быть недовольными светлейшим.
«Что он меня все поучает? – раздраженно думал сэр Рондо. – Лекцию, что ли, читает в своих Кикиных палатах?»
– Меншиков сейчас в Курляндии… – заметил он. – Вы должны знать, что…
Но Рафалович опять не дал ему вставить слово.
– Меншиков надеется занять курляндский престол! – вскричал он, делая такой жест, будто отмахивался от нечистой силы. – Не бывать этому, не бывать! Там живая герцогиня, племянница царя Петра, Анна Иоанновна. По-русски, я слышал, ее зовут «ду-ре-ха». Но как Меншиков: рассчитывает ее спихнуть без нашей помощи?
– Теперь есть личность более сильная, чем Меншиков, – сказал сэр Рондо.
Рафалович тут же прервал словоизвержение и приставил ладонь к уху, чтобы лучше слышать:
– Кто это? Говорите.
– Девиер, санктпетербургский генерал-полицеймейстер.
– Кто он? Откуда? Почему в ваших сообщениях о нем не было ничего?
Но сэру Рондо до смерти претила бесцеремонность и крикливость графа. «Наши лондонские одры окончательно выжили из ума, – думал он с досадой. – Для столь серьезной миссии прислали этакого лошака!» И он вместо ответа задал вопрос сам:
– А скажите, любезный граф, зачем вам надо было придумывать историю с этим философским камнем?
Рафалович ничуть не удивился этому вопросу и ничуть не обиделся. Он перестал метаться по павильону и уселся напротив.
– У меня уж, извините, такая манера, – спокойно сказал он. – Намутить воды, всех сбить с толку… Да и дипломы академические, признаюсь вам как коллеге, у меня не очень-то… А ведь я ехал под личиной завербованного академика, вы не можете не знать.
Сэр Рондо не переставал удивляться – теперь перед ним сидел совершенно другой человек, без малейшей экзальтации, дельный, рассудительный. Нет, пожалуй, его суждение насчет лондонских одров и их выбора было скоропоспешным… Надо быть осторожным!
– Признаюсь вам также, – продолжал Рафалович, принимая с поклоном новую чашечку кофе. – Любитель просто я. Знаете, это так привлекательно – оккультные знания, кабалистика… Верите ли вы, сэр, в трансцендентность?
Сэр Рондо еле удержал в себе тяжкий вздох.
– Какие же вы все-таки, граф, привезли мне инструкции?
– Во-первых, попытаться подкупить светлейшего князя. Говорят, он очень податлив.
Резидент ничего не отвечал, барабаня пальцами по ручке кресла. Меншиков таков – у всех берет, но никому ничего не делает. И английская корона ему уже платила…
– Тогда устранить, убрать, что угодно! – хрипел Рафалович в самое ухо сэра Рондо. – Есть ли у вас при дворе на кого можно положиться?
Граф снова вскочил, замахал кружевами, и тень его от волнующейся свечи теперь напоминала летящего дракона.
– Я привез подробные разработки… Вы должны знать, что Англия и Франция теперь действительно союзники. У нас общий враг – Россия, которая мешает нам на всех дорогах мира. С нами Голландия, Дания, Швеция, Ганновер…
У Рафаловича не хватило пальцев, чтобы перечислить всех врагов России.
– Представьте, сэр, в один прекрасный день в Европе вспыхивает конфликт. Скажем, Дания захватывает Голштинию, вотчину зятя теперешней русской царицы. Соединенный флот всех европейских держав – всем эти выскочки русские смертельно надоели – входит в Финский залив и высаживает десант – где бы вы думали? Прямо в Санктпетербурге!
Он в экстазе порхал посреди павильона, словно некий волосатый купидон, а затем набросился на сидящего в задумчивости резидента:
– А здесь у вас в Санктпетербурге – ай, вай, вай! Флот не может собрать экипажей, гвардия не в состоянии выйти из казарм… Ну как? Блестящий ли план? – Он пальцами снял нагар со свечи и закончил: – Альзо! Так!
Сэр Рондо сидел, уставясь в пустую чашечку. План-то блестящий, но уж больно напоминает высадку претендента в 1718 году, когда впервые стал известен Джонни Раф. В каком теперь парижском кабаке доживает тот незадачливый претендент?
Рафалович бросился в кресло и снова превратился в делового чиновника.
– Вы не подумайте, однако, дорогой сэр, что все будет так, э-э, фигурально. Это я только для общей картины, от полноты чувств, так сказать. Я привез с собой подробнейшую диспозицию, кому что делать и как делать…
Внезапно снаружи донеслись истошные крики. Предчувствуя недоброе, сэр Рондо подбежал к окну. За цветными стеклышками павильона нельзя было разобрать ничего. Он кинулся вон, за ним Рафалович.
Мальчик-форейтор, размазывая слезы, доложил, что некий принц Гендриков, царицын родственник, подкрался из-за кустов с приятелями. Они вытолкнули кучера и помчались кататься на лошадях милорда.
Сэр Рондо в отчаянии потерял всю свою английскую степенность. Уж он-то знает этих временщиков, вечно пьяных, с вечно дикими забавами! Прощайте теперь, длинноногие кони, прощай, версальский фаэтон!
Он побежал по аллее, где еще слышалось отдаленное ржание и пьяный хохот. За ним трусил кучер, похожий на обезумевшего Лира, за кучером чернокожий слуга с кофейником, за ними мальчик-форейтор.
Рафалович остался, похохатывая и весело потирая ручки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80