Пока вы были честным, порядочным человеком, мы любили и уважали вас... А коли начали портить людей коммунизмом, раз па то пошло, мы больше в вас не нуждаемся. Мы и министра попросили, чтобы прислал другого.
— Другого,—- заскрипел Алексие Мавэ.—Да! Да! Как поживаешь, тетка Анна?
— Товарищ директор... — вмешался Арделяиу, следя за судорожно сжатой рукой Джеордже. — Товарищ директор...
— Вон! — вдруг дико закричала Эмилия. — Вон отсюда, свиньи! Как вы смеете, грязные мужики, командовать здесь? Убирайтесь немедленно вон!.. Свиньи!
— Но, госпожа... — взбеленился было растерянный Марку.
— Вам и в самом деле лучше уйти,— медленно и очень мягко сказал Джеордже. — Что же касается поста директора, то кто- назначил меня, тот и сменит. Итак, марш отсюда!..
Марку окончательно смешался и, сняв шляпу, бессмысленно вертел ее в руках.
— Ты что, не слышал? — крикнула Эмилия. — Оглох? Хочешь, чтобы я тебя ошпарила?
— Хорошо же... Но знайте, что мы не пустим больше детей в школу... чтобы их учили там всякой мерзости.
— В таком случае будете платить штраф,— спокойно ответил Джеордже. — Всего лучшего...
Крестьяне попятились и вышли, спотыкаясь о порог. Лишь теперь Эмилия окончательно потеряла власть над собой. Она кинулась к Джеордже, схватила его за лацканы пиджака и затрясла вне себя от ярости.
— Зачем ты делаешь все это? На что тебе? Несчастный! Ты хочешь, чтобы на нас показывали пальцем, чтобы нас обливали грязью эти дикари, ради которых ты стараешься? Зачем ты всюду вмешиваешься? Что тебе :>то даст?
Слезы брызнули из ее глаз, и она, рыдая, припала головой к груди Джеордже.
— Я не хочу жить так... Всю жизнь... меня уважали...
Джеордже осторожно отстранил жену, сел за стол и шкурил сигарету.
Эмилия, будь добра, принеси вина, знаешь, того, ЧТО берегла ко дню моего возвращения... Очень прошу, что-то очень захотелось выпить были произнесены обычным тоном, но прозвучало такое предельное напряжение, что все посмотрели на Джеордже. Пока Эмилия ходила в погреб за вином, Суслэнеску мучительно придумывал, как сообщить о своем переезде. Ему хотелось избежать разговоров и сделать это как можно вежливее, но твердо. Сцена в церкви показалась ему комичной, но он считал, что все большие драмы смешны на первый взгляд. Здесь развертывалось столь решительное столкновение, что любое промедление с его стороны было бы новым доказательством непоправимой трусости...— думал он.
Старое ароматное вино, принесенное Эмилией, показалось Суслэнеску прекрасным. За последнее время он пил только крепкие напитки, оглушавшие его, как удар дубины. Приятное усыпляющее тепло разлилось по всему телу, и Суслэнеску сразу нашел, как объяснить свой уход. Он решил рассказать обо всем подробно и без излишней горячности. Пусть злоба и ненависть будут главной чертой грядущих столкновений, но здесь им не место. С Теодореску он мог считать себя равным, если не выше, ведь он страдал не меньше Джеордже от мыслей, которые терзали его. Суслэнеску поднялся из-за стола и, отхлебнув из стакана, поклонился Эмилии.
— Благодарю вас за все, что вы сделали для меня,—-заговорил он. — Я покидаю вас, то есть уезжаю...
— Возвращаетесь в город? — спокойно спросил Джеордже.
— Нет. Я так выразился. Я переезжаю от вас.
— Но почему же, господин Суслэнеску? Вам; здесь плохо? — спросила Эмилия.
Старуха, сидевшая рядом, не отрываясь от стакана, толкнула ее локтем: пусть убирается, какой смысл держать его даром.
— Я попытаюсь объясниться,— продолжал Суслэнеску с преувеличенным подъемом, — хотя для меня все и так ясно. Дело в том, господин директор, что я не разделяю ваших взглядов. Не разделяю самую сущность этих взглядов, хотя и я стал марксистом. Я так счастлив, что оказался здесь, в деревне, среди народа. Я познал здесь огромные, бессмертные ценности, от которых мы, интеллигенты, давно оторвались. Эти ценности — традиция, традиция, проникшая в кровь, ставшая биологической необходимостью. А вы, то есть группировка, к ко-
1 Из-за щепетильности я погубил свою жизнь... (франц.) торой вы принадлежите, посягает на эту традицию, хотя и, с самыми лучшими, светлыми намерениями.
— Послушайте-ка вы, господин,— оборвал его Арде-ляну. — Что вы там болтаете? Вы сбежали из города, боясь расплаты за написанные вами для газетенки Выслана фашистские статейки! Что вы нам тут поете? Нам все известно... Все! Выслан во всем покаялся. Никто не считает вас опасным, можете ехать обратно, если угодно, но не морочьте нам голову этими глупостями.
Суслэнеску застыл с разинутым ртом.
— Но, господин Арделяну, это неправда. Мы знаем друг друга со времени эвакуации и...
— И что же?
— Продолжайте, прошу вас,— вмешался Джеорд-же. — Это довольно интересно. Аграрная реформа означает, по-вашему, посягательство на традицию? Какую традицию? Крестьянскую? Интересно...
— Если он считает меня фашистом... — пробормотал Суслэнеску.
— Никто вас не считает фашистом. Нам все известно, но никто не считает вас ни фашистом, ни кем-нибудь иным.
— Вы не можете меня понять. Господин Теодореску, госпожа! Я знаю, что этически вы значительно выше своих, так сказать, политических противников — Кор-диша, этих зажиточных крестьян.
— Вы хотите сказать, кулаков,— вмешался Арделяну. — Вы называли себя марксистом, а не знаете, что такое классовая борьба.
Суслэнеску устало опустился на стул.
— Я больше ничего не могу добавить. Я румын... и в конце концов... Речь идет здесь не о классовой борьбе, а о достоинстве... О человеке. Вещах значительно более глубоких. Для вас, коммунистов, все понятие о достоинстве заключено в возможности руководить другими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190