Бежим.
Дрожь прошла по всему телу Джеордже. Полковник едва слышно засмеялся и похлопал его по плечу.
— Все подготовлено и продумано с самого начала. В первый же раз, когда выйдем на заготовку дров, мы отобьемся от остальных. Это легко. Я выберу для нас делянку с краю. Понял?
— Нет.
— Не важно. Теперь выслушай и запомни: если ты хоть словом обмолвишься об этом, я убью тебя... И если не захочешь бежать, тоже...
— Хочу,—- выдохнул Джеордже.
— Если что, я прикончу тебя. Ни я, ни младший лейтенант не знаем русского языка. Поэтому... На днях начнется наступление...
— Это меня не интересует...
— Ты спятил. Молчи. Бежим завтра или послезавтра, при первой возможности.
На другой день шел дождь, и они не вышли на работу. Мрачные пленные бесцельно бродили по бараку. Кто-то предложил Джеордже партию в шахматы, но он отказался, сославшись на нездоровье, и вытянулся на нарах, положив под голову руки. Проснулся он с чувством мучительного беспокойства. Ему хотелось обменяться с Ду-митреску хоть взглядом, но тот словно окаменел. «Ну, а если поймают?— спросил себя Джеордже. — Расстреляют, и все»,—решил он, и на душе сразу стало спокойно. В действительности ему не хотелось ни бежать, ни оставаться, план казался неосуществимым. Но какое это имело значение? Теперь на все было наплевать.
Их повели в лес только через неделю, когда дожди прекратились. От волнения и страха Джеордже не видел, куда ступает, и шатался, натыкаясь на других. Думитреску, как всегда, распределял участки и выбрал крайний для себя, Джеордже и младшего лейтенанта.
— В обед,— коротко бросил полковник.— Пока работайте.
Джеордже начал рубить ствол с холодной яростью.
— Ты что, помешался? — остановил его полковник. — Прибереги силы. Впереди немалый путь...
Лицо полковника было мертвенно-бледным, и он непрерывно шевелил губами, словно молился.
В ожидании, когда Думитреску подаст сигнал к побегу, Джеордже следил за каждым его движением и тщетно спрашивал себя, почему боится полковника, как и все остальные.
Джеордже все отдал бы теперь за часы. Он попытался считать, но сбился. Шелест леса, сухие удары топоров казались ему невыносимыми. Наконец часовой, совершая обход, прошел мимо них и удалился.
— Готово. Сначала идите вы вдвоем, а я за вами... Ни звука... Да поможет нам бог. Марш.
Младший лейтенант спрятал топор под шинель, надвинул на глаза фуражку и бросился вперед короткими перебежками. Джеордже бежал следом и видел его узкую спину, вздрагивающие плечи, слышал прерывистое. Вскоре, однако, они вынуждены были остановиться — грязь, смешанная с прошлогодней листвой, так облепила ботинки, что они стали огромными и страшно тяжелыми. Обернувшись, Джеордже увидел среди, деревьев согнутую фигуру бегущего полковника. Лицо у него было красное и злое. Он пробежал мимо них и, рванув младшего лейтенанта за плечо, прошипел:
— Беги быстрей, паскуда. К северу... смотри на мох на стволах... там... за лесом... разрушенное село... на ночь.
Ноги все труднее отрывались от липкой грязи. Младший лейтенант падал несколько раз, но продолжал бежать, подбадриваемый Думитреску. Стук топоров слышался все слабее, и наконец они оказались среди угрожающей тишины, холода и предвечернего мрака.
Полковник остановился, вытащил из-под шинели буханку хлеба, разломил ее на три части и протянул им. Джеордже жадно откусил кусок, но есть не смог — ему стало дурно. Кровь ударяла в голову, глаза закрывались, перед ними вертелись красные, пылающие круги.
— Ну вот, дорогие мои,— радостно сказал полковник.— Вырвались. Когда я был в комендатуре, то видел там карту области. Да какая это область? Дрянь! Даже гор нет. Так вот! К северу есть покинутая деревня. Вот только не знаю, сколько нам до нее идти... В деревне отдохнем... Днем будем спать... ночью двигаться. Через несколько дней встретимся с нашими. Ты что, Теодореску? Не рад?
Джеордже пожал плечами. Ему хотелось, как ребенку, не думать ни о чем и полностью положиться на Думитреску.
— В селе может кто-нибудь оказаться... Не теряйте топоры, они могут понадобиться. А теперь в путь.
Так начался их побег.
Из леса им удалось выйти только на третий вечер. Они едва тащились, полумертвые от голода и усталости, промокшие до костей и грязные с ног до головы. Лес неожиданно оборвался, и перед ними открылась темная, молчаливая степь. Вокруг не было видно ни одного огонька.
Младший лейтенант что-то злобно пробурчал и вдруг кинулся на Думитреску с кулаками.
— Зачем мы убежали? Куда мы пойдем? Зачем? Слышишь? Зачем? Скажи! Зачем?
Одной рукой он колотил полковника куда попало, другой старался выдернуть из-за пояса топор. Пораженный Думитреску сначала не сопротивлялся, но потом схватил младшего лейтенанта за глотку и швырнул его на землю.
— Ты что, крошка, спятил?
— Я не хочу больше,— визжал тот неестественным, сдавленным голосом.— Не могу... Я хочу есть...
Наконец лейтенант затих, уткнувшись лицом в землю.
— Помоги мне поднять его,— попросил полковник.
Однако лейтенант начал извиваться, лягаться и кусать их за руки. Так они боролись молча, близкие к помешательству.
— Хватит! — крикнул наконец полковник и крепко выругался.— Бросим его здесь! Он спятил.
— А мы -куда пойдем? — спросил Джеордже.
— Не знаю,— ответил Думитреску после продолжительного молчания.— Представить себе не могу. Где-то здесь должна быть деревня.
Джеордже с Думитреску двинулись дальше, и через несколько минут их нагнал младший лейтенант. Он подошел к полковнику и схватил его за руку.
— Прости меня, пожалуйста,— всхлипнул он.
— Пустяки.
— Ну скажи, что прощаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190