- Капитан, я могу вам приказать.
- Полковник, все, что я могу рассказать, обернется для меня большими неприятностями.
- Тогда я приказываю рассказать.
- Нет, сэр!
Она перекатила меня на спину и оказалась сверху. Она была удивительно сильной.
- В чем это ты не хочешь признаваться? Говори! - Увидев выражение, мелькнувшее на моем лице, она набросилась на меня. - Вот оно! Говори.
- Я люблю тебя.
Она моргнула.
- Что ты сказал?
- Я люблю тебя. Видишь, я же говорил, что мне это принесет одни неприятности.
Она шмыгнула носом, сдерживая слезы.
- Нет… просто… ты застиг меня врасплох. - Она снова шмыгнула. - В армии неодобрительно смотрят на капитанов, которые влюбляются в своих полковников. И между прочим, на тех, что спят с ними, тоже. Я догадываюсь почему. - Она улыбнулась сквозь слезы. - Наверное, вид плачущего начальника подрывает боевой дух.
Я притянул ее к себе и поцеловал. Ей стало хорошо, и мне тоже.
Отстранившись, я посмотрел ей в лицо и сказал: - Понимаешь, это правда. Я действительно люблю тебя. И ты приказала мне сказать об этом.
- Знаю. Мне надо винить себя.
- За что?
Она мотнула головой, и ее рыжие волосы накрыли нас обоих.
- Не обращай внимания.
- Нет, продолжай…
Она снова мотнула головой.
- На этот раз я приказываю.
Она посмотрела на меня с ехидным самодовольством.
- Ты не можешь мне приказывать. Я выше по чину.
- Ты не хочешь снять свой чин в постели?
- Зачем?
- Ну, для одной вещи… - Теперь я смотрел на нее сверху вниз. - Ты сняла мундир. Откуда я знаю, что ты полковник?
- Я трахаюсь, как полковник, - чопорно заявила она.
- Для меня это пустой звук. Я никогда не трахался с другими полковниками.
- Ты хочешь, чтобы я подождала, пока ты это сделаешь?
- Нет, я хочу, чтобы ты ответила на вопрос.
- Какой вопрос?
- Которого ты пытаешься избежать. Чего ты не хочешь говорить? Я признался, теперь твоя очередь.
Она увидела, что я не шучу, и ее глаза стали печальными.
- Я тоже люблю тебя.
- Правда?
- Угу.
У меня от изумления открылся рот. Она взяла меня за подбородок и закрыла его.
- Правда, - прошептала она.
- Я… я… - Теперь наступил мой черед волноваться. Рот снова открылся, и оттуда выскочило: - Почему?..
- Убей меня, но если бы мне требовался любовник, то, вероятно, хуже тебя не найти.
- Спасибо.
- Нет, слушай. - Она прижала палец к моим губам. - Джим, ты один из самых сердечных, самых искренних и самых преданных мужчин, которых мне доводилось встречать…
- Но?
- Никаких «но». Именно твоя искренность и преданность постоянно доставляют тебе столько несчастий. И я знаю, что хлебну с тобой горя.
- Я не просил тебя влюбляться.
- Ну и что? Я тоже не просила тебя влюбляться, однако ты влюбился. - Ее голос был печальным. - Вот к чему мы пришли.
- Ладно, не расстраивайся ты так. Я слышал, что, когда два человека влюбляются друг в друга, получается очень радостная штука.
- О да. Я просто забыла. - Она улыбнулась. - Хочешь, еще потрахаемся?
Я не мог удержаться от смеха, - Я люблю тебя и соглашусь со всем, что придет тебе в голову.
- Неужели? Могу я дать волю рукам? Она дала им волю.
- Да?
Я опустил глаза.
- Я обдумываю ответ.
Она проследила за моим взглядом.
- Мне нравится твой ответ.
- М-м, нравится?
- Я склоняюсь к этому.
- Ну, тогда я склонен поторопить события… Телефон прервал наш смех. Мы дружно выругались: - Дерьмо!
- Подожди минуту, - сказала Лиз. - Попробую дотянуться до него…
- Я буду двигаться с тобой.
- Не думаю, что у нас получится.
- Получится. Двигай свою…
- О черт. Ладно, мы пытались… - Она откатилась от меня и схватила с ночного столика телефон. - Тирелли слушает.
Ее лицо затуманилось.
- Повторите… Зачем? - спросила она с досадой. - Ладно, я буду здесь. Да, возможно, всю ночь. Спасибо. - Она выключила телефон.
- Кто это был?
- Диспетчерская. - Она не прижалась ко мне снова. Я убрал руку с ее плеча. Она вдруг стала маленькой и грустной. Вздохнув, она сказала: - Они разозлились. Я отключила свой бипер, а меня искали. - Она легла лицом ко мне, но ее глаза были где-то далеко. Она потерла нос. - Они приказали, чтобы я оставалась здесь, но не объяснили зачем.
Я ничего не ответил, просто ждал. Здесь было что-то еще.
Она похлопала меня по спине.
- Думаю, я могу. Давай? - Ее голос помягчел. - Мне кажется, мы можем чтонибудь придумать, правда?
- Как насчет того, чтобы я просто обнял тебя?
- Хорошо бы.
Мы замолчали. Все остальное было не важно. Это могло и подождать.
У нее была гладчайшая кожа.
Прикасаться к ней - наслаждение.
Я почувствовал себя юношей по имени О'Квинн, которого очень тревожило, есть ли отверстие в коже…
Спустя некоторое время я снова рассмеялся.
Лиз приподнялась на локте, другой рукой убирая волосы с лица.
- Что?
- Лимерики.
- Лимерики?
- Ага, лимерики.
Она недоуменно моргнула.
- Мне говорили, Джим, что ты ненормальный, но…
- Все правильно. Я ненормальный. Полностью затра-ханный. Я слышу голоса и галлюцинирую с тех пор, как три года назад на меня упал червь.
- Но тогда все сошли с ума. Это нормально, а потому не может служить оправданием. Почему лимерики?
- Сам не знаю. Я просто думаю лимериками. Она схватила мою руку и заломила назад пальцы.
- Почему сейчас?
- Ой! Хорошо, хорошо. Я вспомнил тот, что сочинил о тебе.
- Ты сочинил обо мне лимерик?
Я пожал плечами, испытывая нечто вроде смущения. - Да.
- До сих пор еще никто не посвящал мне стихи. - Лиз нагнулась и поцеловала меня.
- Мне кажется, что сначала ты должна послушать, а уж потом благодарить.
- Здравая мысль… - Ее глаза затуманились. Она подозрительно нахмурилась. - Что ж, давай послушаем твой лимерик.
- Ладно, только потом не говори, что я тебя не предупреждал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170