Ц Мои занятия мирные, а мой характер, смею надеяться, очень склонен к мил
осердию и любви, Ц ответил Давид, несколько обиженный такой прямой атак
ой, но никто не может сказать, что я когда-нибудь, даже в затруднительных о
бстоятельствах, забывал веру в господа.
Ц Главная опасность для вас будет в тот момент, когда дикари увидят, что
их обманули. Если вас не убьют сразу, значит, вас спасет то, что они считают
вас человеком не в своем уме; тогда у вас будут все основания, чтобы, когда
придет ваше время, умереть у себя в постели. Если же вы останетесь здесь, т
о должны сесть в тени и играть роль Ункаса до тех пор, пока хитрые индейцы
не откроют обмана; тогда, как я уже говорил вам, наступит для вас время исп
ытания. Итак, выбирайте: бежать или оставаться здесь.
Ц Я останусь здесь вместо делавара, Ц твердо сказал Давид. Ц Он сражал
ся за меня храбро и великодушно, и я готов сделать для него не только это, н
о и гораздо большее.
Ц Вы говорите как мужчина. Опустите голову и подберите ноги Ц их необыч
айная длина может слишком рано выдать истину. Молчите как можно дольше, а
затем, когда придется заговорить, хорошо было бы, если бы вы сразу разрази
лись одним из тех криков, которые свойственны вам: это напомнило бы индей
цам, что вы человек невменяемый. Но если они скальпируют вас, чего, я увере
н, они не сделают, то будьте спокойны: Ункас и я не забудем этого и отомстим
за вас, как следует истым воинам и первым друзьям.
Ц Погодите, Ц сказал Давид, видя, что они собираются уходить. Ц Я недост
ойный, смиренный последователь того, кто учил не воздавать злом за зло. По
этому, если я паду, не приносите жертв моим смертным останкам, но простите
тех, кто лишит меня жизни; а если и вспомните их иногда, то пусть это будет в
молитвах о просвещении их умов и вечном блаженстве. Разведчик смутился и
задумался.
Ц Это совсем не похоже на закон лесов, Ц сказал он, Ц но, если поразмысл
ить, это прекрасно и благородно. Ц Он тяжело вздохнул и прибавил:
Ц Да благословит вас небо, друг мой! Я думаю, что вы идете по довольно верн
ому пути, если взглянуть на него как следует, имея перед глазами вечность.

Сказав это, разведчик подошел к Давиду и пожал ему от всей души руку; после
этого он сейчас же вышел из хижины в сопровождении одетого медведем Унк
аса.
Как только Соколиный Глаз увидел, что за ним наблюдают гуроны, он вытянул
ся во весь свой высокий рост, стараясь изобразить сухую, жилистую фигуру
Давида, поднял руку как бы для отбивания такта и запел, стараясь подражат
ь псалмопевцу. К счастью, для успеха этого рискованного предприятия ему
приходилось иметь дело с ушами, мало знакомыми со сладкими звуками. Необ
ходимо было пройти вблизи группы дикарей, и голос разведчика становился
все громче и громче по мере приближения к ним. Когда они подошли совсем бл
изко, гурон, говоривший по-английски, вытянул руку и остановил разведчик
а.
Ц Что же делаварский пес? Ц сказал он, наклоняясь и стараясь разглядеть
выражение глаз того, кого он принимал за певца. Ц Он испугался?.. Когда же
мы услышим его стоны?
В ответ на это раздалось яростное рычание, так походившее на рев настоящ
его медведя, что молодой индеец опустил руку и отскочил в сторону. Соколи
ный Глаз, боявшийся, чтобы голос не выдал его «хитрым врагам, с радостью во
спользовался этим мгновение» и разразился таким взрывом музыкальных з
вуков, который в более утонченном обществе назвали бы какофонией. Но сре
ди его слушателей эти звуки только дали ему еще более прав на уважение, ок
азываемое дикарями тем, кого они считают сумасшедшими. Маленькая кучка и
ндейцев отступила, пропустив, как они думали, колдуна и его вдохновенног
о помощника.
Со стороны Ункаса и разведчика требовались необычайная смелость и сила
воли, чтобы продолжать свой путь так же величественно, как они шли и мимо х
ижин, в особенности когда беглецы заметили, что любопытство взяло верх н
ад страхом и караульщики подошли к хижине, чтобы убедиться в действии ко
лдовства на пленника. Малейшее неловкое или нетерпеливое движение Дави
да могло выдать их, а выгадать время было необходимо. Громкие крики мнимо
го псалмопевца привлекли многих любопытных, которые следили за уходивш
ими, стоя у порога своих хижин; раза два-три им пересекали дорогу некоторы
е из воинов, подстрекаемые суеверием или осмотрительностью. Но никто не
останавливал их, темнота ночи и дерзость попытки благоприятствовали их
замыслу.
Беглецы уже выбрались из селения и быстро приближались к густому лесу, к
огда из хижины, где был заключен прежде Ункас, раздался протяжный громки
й крик. Могиканин вздрогнул.
Ц Погоди! Ц сказал разведчик, хватая друга за плечо. Пусть они крикнут е
ще раз. Это был только крик удивления!
Медлить было нечего, так как в следующее же мгновение новый взрыв криков
наполнил воздух и разнесся по всему лагерю. Ункас сбросил с себя медвежь
ю шкуру. Соколиный Глаз слегка ударил его по плечу и проскользнул вперед.

Ц Ну, пусть теперь дьяволы гонятся по нашим следам! Ц сказал разведчик,
вынимая из куста два заряженных ружья; размахивая над головой «оленебое
м», он подал Ункасу его ружье. Ц По крайней мере, двое из них найдут свою см
ерть.
Они опустили свои ружья, как делают это охотники, готовясь к началу дейст
вий, бросились вперед и вскоре исчезли во мраке леса.

Глава 27

Антоний. Я буду помнить. Ведь с
лово Цезаря Ц закон.
Шекспир. «Юлий Цезарь»

Любопытство дикарей, оставшихся у темницы Ункаса, одержало верх над их с
трахом перед колдуном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120