Видеомагнитофон щелкнул, закончив перемотку ленты. Босх сидел неподвижно, занеся палец над пультом управления «видика». Ему было доподлинно известно, что их обвели вокруг пальца. Мора – полицейский, а потому отцепиться от «хвоста» ему наверняка не составило труда. Остановка у кинотеатра – всего лишь уловка.
Он нажал на кнопку воспроизведения.
Пленка оказалась незатертой. Качество изображения было даже лучше, чем в видеокабинке «Экс маркс зе слот», где Босх побывал четыре дня назад. Запись отвечала всем стандартам полнометражной порноленты. На телеэкране фигурировала знакомая роскошная кровать, на которой двое мужчин занимались сексом с одной женщиной. Не задерживая внимания на подробностях, Босх, не переставая смотреть на экран, нажал кнопку перемотки вперед. Участники видеозаписи торопливо задергались, что выглядело почти комично. Босх наблюдал, как они без устали меняли позиции. Совокупление всеми возможными способами, да еще в бешеном темпе. В конце концов он перевел видео в нормальный режим и пригляделся к действующим лицам.
Женщина абсолютно не соответствовала типу жертв последователя. На ней был черный парик. К тому же она была плоская, как доска, и слишком молода. Ее и женщиной-то вряд ли можно было назвать, во всяком случае, с юридической точки зрения. Это была девчонка лет шестнадцати, если не моложе. Один из ее партнеров тоже был молод, пожалуй, примерно ее возраста. Шестнадцать ему или меньше, Босх не мог определить наверняка. В чем он абсолютно не сомневался, так это в том, что третьим «киногероем» был Рэй Мора собственной персоной. Он старательно отворачивался от объектива камеры, но Босх сразу узнал его. К тому же он ясно видел, как на груди третьего подпрыгивает золотой медальон с изображением Святого Духа. Босх выключил видеомагнитофон.
– Так вот что я забыл – эту видеокассету, – раздался голос за его спиной.
Все еще стоя на коленях, Босх обернулся. В лицо ему глядело дуло пистолета. Это был Рэй Мора.
– Да это ты, Рэй…
– Верно, я. Благодарю за напоминание.
– Ты, главное, не волнуйся. Послушай, Рэй, почему бы тебе не положить…
– Не смотри на меня.
– Что?
– Не хочу, чтобы ты на меня пялился! Отвернись, смотри в телевизор.
Босх послушно уставился на экран.
– Ты ведь у нас, кажется, левша? Тогда возьми свой пистолет в правую руку и толкни его по полу вон туда.
Босх беспрекословно выполнил приказания. Кажется, Мора поднял его пистолет. Во всяком случае, так ему послышалось.
– Так, значит, вы, засранцы, решили, что я и есть последователь?
– Не буду врать, Рэй, мы тебя проверяли – вот и все… Но теперь-то я точно знаю, что мы ошибались. Ты…
– Сопляки. Кошерные буррито… Что ж их, дураков, никто не учил, как надо пасти подозреваемого? Они же ни хрена не знают… А ведь я, когда увидел их рожи, понял – не сразу, конечно, но понял: что-то здесь не так.
– Ну, выходит, Рэй, мы заблуждались на твой счет?
– И ты еще спрашиваешь, Босх, – после всего, что только что видел? Тогда отвечу: да, у вас глаза были на заднице. Но кому же пришла мысль проверить меня? Айману? Лайби?
Айман и Лайби совместно руководили административным управлением полиции нравов.
– Нет, идея моя. Все делалось по моей инициативе.
За этим признанием последовала минута тягостного молчания.
– Тогда, быть может, мне стоит прямо здесь размозжить тебе башку? Ведь это вполне укладывается в рамки моих законных прав, не так ли?
– Послушай, Рэй…
– Ни с места!
Босх, собравшийся было обернуться, снова уткнулся в телевизор.
– Если хочешь, стреляй, Рэй, только знай: с этого момента твоя жизнь изменится – бесповоротно. Ты должен это понять.
– Она уже изменилась – с того самого момента, когда ты, Босх, вломился в мой дом. Не знаю, что мне мешает довести дело до логического конца: пристукнуть тебя и исчезнуть самому.
– Тебе мешает то, что ты полицейский, Рэй.
– Неужто? Так значит, я останусь полицейским, если выпущу тебя отсюда? Будешь, выходит, на коленях клясться, что устроишь для меня все наилучшим образом?
– Не знаю, что тебе ответить, Рэй. Ведь эти ребята на видео – несовершеннолетние. Но мне это стало известно в результате несанкционированного обыска. Давай прекратим эту сцену. Спрячь пистолет, и мы с тобой о чем-нибудь договоримся.
– Да что ты, Гарри? Неужели все можно вернуть? Полицейский значок – это все, что у меня есть. Я не могу отдать…
– Рэй, я…
– Заткнись! Заткнись ты, ради Бога! Я пытаюсь сообразить…
Босх почувствовал, как от злости и досады у него по спине побежали мурашки – будто капельки дождя.
– Ну, вот, теперь ты знаешь мою тайну, Босх. Так скажи на милость, какие чувства ты ко мне испытываешь?
У Босха не было ответа на этот вопрос. Его ум лихорадочно метался в поисках следующего шага, следующей фразы. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда из передатчика в кармане прозвучал голос Шиэна.
– Мы его потеряли. В кино его нет.
Босх и Мора молча вслушивались в дрожащий голос, выдававший крайнюю степень беспокойства.
– Что вы имеете в виду, группа-один? – раздался голос Ролленбергера.
– А это еще кто? – поинтересовался Мора.
– Ролленбергер, из отдела по расследованию грабежей и убийств, – пояснил Босх.
– Кино закончилось десять минут назад, – продолжал Шиэн. – Люди вышли, но его среди них нет. Я вошел внутрь, когда его там уже не было. Машина все еще здесь, а его самого и след простыл.
– Но я же, кажется, говорил, что один из вас должен войти внутрь! – панически заверещал Ролленбергер.
– Мы так и сделали, но он от нас улизнул, – ответил Шиэн.
– Врет, – прокомментировал Мора и умолк. После затянувшейся паузы он вновь заговорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138