Тут мы с тобой заодно. Отложи процесс до следующей недели, и к этому времени у нас с тобой кое-что будет. Мы придем сюда и вместе разнесем Денежку Чэндлер на мелкие кусочки.
Белк откинулся на стуле, подальше от Босха. Он устал сражаться.
– Босх, сколько лет ты проработал полицейским? – спросил он, не глядя на собеседника. – Двадцать?
Так. Вот оно. Босх молчал. Он понимал, что сейчас последует.
– И теперь ты тут сидишь и разглагольствуешь передо мной о правде? Когда в последний раз ты видел правдивый полицейский рапорт? Когда в последний раз ты излагал начальству безукоризненно правдивые аргументы, чтобы получить ордер на обыск? Не говори мне о правде! Если она тебе нужна, повидайся со священником или еще с кем-нибудь. Не знаю, куда тебе для этого нужно пойти, но только не сюда. После двадцати лет работы в полиции ты должен понимать, что правда не имеет ничего общего с тем, что здесь происходит. И правосудие тоже. Здесь – только слова, которые я когда-то вычитал в учебниках по юриспруденции.
Белк отвернулся и вытащил из кармана рубашки еще одну ручку.
– Ладно, Белк, твоя взяла. Но я расскажу тебе, что произойдет, когда это всплывет наружу. Все разлетится на мелкие кусочки и будет выглядеть весьма плачевно. Это – фирменное блюдо Чэндлер. Все поверят, что я убил не того человека.
Игнорируя его, Белк что-то писал в своем желтом блокноте.
– Ты дурак. Она засунет это дело нам в задницу так глубоко, что оно выйдет с другой стороны. Ты все время доказываешь, что она – впереди только потому, что судья щиплет ее за жопу. Но мы-то с тобой оба знаем: при том, как ты обращаешься с фактами, ты недостоин даже подавать ей ужин. Последний раз прошу: добейся отсрочки.
Белк встал и обошел вокруг стола, чтобы поднять упавшую ручку. Выпрямившись, он поправил галстук, манжеты и уселся обратно. Затем, наклонившись над своим блокнотом и не глядя на Босха, сказал:
– Ты просто боишься ее, правда, Босх? Тебе не нравится стоять перед судом и отвечать на вопросы. Вопросы, которые могут раскрыть, кто ты есть на самом деле – коп, любящий убивать людей.
Он повернулся и посмотрел прямо на Босха.
– Ну так вот, теперь слишком поздно. Пришло время расплачиваться, и помочь тебе некому. Никаких отсрочек. Пора на сцену.
Гарри встал и склонился над толстяком.
– Пошел в жопу, Белк. Я ухожу.
– Замечательно, – сказал Белк. – Вы все, ребята, одинаковые. Шлепнете кого-нибудь, а потом приходите сюда, считая, что, коли вы носите значок, у вас есть какое-то священное право делать все, что вздумается. Этот значок – самое большое испытание властью.
Босх направился к ряду телефонных будок и позвонил Эдгару. Тот поднял трубку после первого же звонка.
– Я прослушал твое сообщение вчера ночью.
– Да, вот и все. Меня послали. Сегодня утром пришли из отдела убийств и грабежей и забрали дело. Они покрутились вокруг твоего стола, но ничего не взяли.
– Кто приходил?
– Шиэн и Опельт. Ты их знаешь?
– Да, вроде, ничего ребята. Ты здесь появишься?
– Ага, у меня повестка на десять.
Босх увидел, как открылась дверь зала номер четыре, оттуда выглянул судебный исполнитель и знаком велел ему пройти в зал.
– Мне нужно идти.
Когда он вошел, Чэндлер стояла за стойкой, а судья говорил. Присяжных еще не было.
– Где остальные, вызванные повестками? – спросил судья.
– Ваша честь, мои сотрудники с утра заняты тем, что обзванивают этих людей.
– Очень хорошо. Мистер Белк, вы готовы продолжать?
Босх подошел к столу, протиснувшись через узкое пространство, которое оставил для него направлявшийся к стойке и даже не взглянувший на него Белк.
– Ваша честь, поскольку все это так неожиданно, я просил бы о получасовом перерыве, чтобы мы с моим клиентом могли проконсультироваться. После этого мы будем готовы продолжить.
– Очень хорошо, так и поступим. Перерыв на полчаса. После этого все стороны собираются здесь. А, мистер Босх… Надеюсь, когда я в следующий раз появлюсь в зале суда, чтобы начать слушания, вы будете находиться да своем месте. Я не люблю гонять судебных исполнителей вверх и вниз по этажам тогда, когда ответчик сам знает, где и когда он должен находиться.
Босх ничего не ответил.
– Извините, ваша честь, – расшаркался вместо него Белк.
Когда судья покидал зал, они поднялись с мест и Белк произнес:
– Пойдем в вестибюль, в комнату для совещаний.
– Что случилось?
– Пойдем в вестибюль.
В тот момент, когда Босх выходил из дверей, в зал вошел Бреммер – с блокнотом и ручкой.
– Эй, что тут стряслось?
– Не знаю, – ответил Босх. – Перерыв на полчаса.
– Гарри, мне нужно с тобой поговорить.
– Потом.
– Это очень важно.
В дальнем углу вестибюля, рядом с туалетами, находилось несколько небольших комнат, где адвокаты обычно совещались со своими клиентами, каждая – размером примерно с комнату для допросов в голливудском отделении полиции. Босх с Белком вошли в одну из них и уселись на стулья по разные стороны серого стола.
– Что случилось?
– Твоя героиня закончила выступления обвинения.
– Чэндлер закончила, не вызывая меня?
Это известие показалось Босху абсурдом.
– Что она надумала? – спросил он.
– Она становится весьма дальновидной. Очень умный ход.
– Почему?
– Взгляни на дело. Сейчас она набрала очки. Если закончить дело сегодня и отдать его на рассмотрение жюри присяжных – кто выиграет процесс? Она. Теперь смотри дальше. Она знает, что ты должен выйти на свидетельское место и начать оправдываться. Как я тебе уже сказал недавно, выиграем мы или проиграем – зависит от тебя. Ты либо примешь мяч и заткнешь его в глотку Чэндлер, либо просрешь игру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138