Бегло просмотрев розовые бумажки, он одну за другой наколол их на гвоздь для записок о делах, которые могут потерпеть. Два звонка были от телерепортеров, третий – от прокурора, с запросом по одному из дел, которыми приходилось заниматься Босху. Все трое звонили в минувшую пятницу.
Наступил черед конверта. Взяв его в руки, Босх ощутил давящий холод – будто огромный железный шар прокатился по спине. На конверте значилась лишь его фамилия, но характерный почерк, которым были выведены печатные буквы, не оставлял никаких сомнений в том, кто был автором этого послания. Бросив конверт на стол, Босх рывком выдвинул ящик стола и принялся рыться в груде блокнотов, авторучек, скрепок, пока не нашел нужную вещь – резиновые перчатки. Затем осторожно вскрыл конверт с посланием от последователя.

Уж тело смердеть перестанет,
Но мысли тебя не оставят
О Чудной Блондинке – о той,
Кого разлучил я с тобой.
С ней чашу веселья я выпью до дна –
Прелестною куколкой станет она.
Что дальше? Быть может, иной, тусклый свет,
Где нет огорчений и радостей нет.
За мной не гонись – все равно не догнать.
И воздуху ты не сможешь ей дать.
Последнее слово, последний вздох
Я слышу, как имя хрипящее – Босх-х-х.

Не чуя под собой ног, он стремглав бросился вон из отделения. В дежурке Босх едва не сбил с ног опешившего сержанта, проорав на бегу:
– Найди детектива Джерри Эдгара – мигом! Пусть свяжется со мной по радио. Он знает, в чем дело.

Глава 29

Путь до трассы оказался сущей мукой. Сидя в машине, Босх отчетливо ощущал, как у него повышается давление. Кожа вокруг глаз набрякла от прилива крови, лицо запылало. В это воскресенье на стадионе Голливуд-Боул устроили какое-то утреннее представление, и автомобильная пробка по этому случаю протянулась по шоссе Хайленд вплоть до района Фаунтин. Босх постарался пронырнуть к цели по соседним улицам, но и там было полно народу, направлявшегося к Голливуд-Боул. Казалось, эта трясина из людей и машин вот-вот засосет его, однако он, проклиная себя за забывчивость, вовремя вспомнил о сирене и мигалке. Расследование убийств – работа неспешная, обстоятельная. Босху давненько уже не приходилось мчаться на полной скорости по срочным служебным делам, и он успел забыть о существовании полезных атрибутов полицейской машины.
Установив на крыше синий колпак с проблесковым маячком и врубив сирену, Босх ринулся вперед, надвое рассекая автомобильный поток. Езда в пробке оказалась не столь уж сложным делом – стоило только слегка оживить притупившиеся навыки. Выехав на Голливуд-Фриуэй, он мчался на север. Босх как раз проезжал Кахуэнга-Пасс, когда из рации, лежавшей на соседнем сиденье, раздался голос Джерри Эдгара:
– Гарри Босх?
– Да, Эдгар, это я. Слушай, позвони-ка побыстрее в управление шерифа. Я имею в виду отделение в Валенсии. Скажи им, чтобы послали машину к дому Сильвии – третья степень. Нужно убедиться, что с ней все в порядке.
Он продиктовал Эдгару адрес Сильвии. «Третья степень» означала мигалки и сирены. Этот код полицейские употребляли в переговорах, когда речь шла о весьма срочном деле.
– Позвони прямо сейчас, а потом снова свяжись со мной.
– Ладно, Гарри, ладно. А в чем дело?
– Звони, говорю тебе!
Через три минуты Эдгар снова вышел на связь.
– Уже едут. Так что там у тебя?
– Тоже еду. А от тебя требуется одно – дуй прямым ходом в отделение. Я там на столе оставил записку. Она от последователя. Перво-наперво позаботься о ней, чтобы никуда не пропала, затем позвони Ролленбергеру и Ирвингу – изложи им суть дела.
– А в чем суть?
Босху пришлось резко крутануть руль и перескочить в среднюю полосу, чтобы не врезаться в затесавшуюся перед ним машину. Впрочем, водителя вряд ли можно было в чем-то обвинить. Босх знал, что гонит слишком быстро – стрелка на спидометре едва не зашкаливала. Когда несешься с такой скоростью, другие машины не успевают отреагировать на сирену.
– Он прислал еще один стишок. Говорит, что хочет разлучить меня с блондинкой. С Сильвией, значит. Ее телефон не отвечает, но, возможно, у нас еще есть время. Должно быть, записка была подброшена с таким расчетом, чтобы я обнаружил ее только в понедельник, после выходных.
– Все понял, действую. Будь осторожен, старина. И главное – не теряй голову.
«Не теряй голову, – подумал Босх, – верно сказано». Голова была занята тем, что когда-то говорил ему Лок о последователе – злом, как дьявол, мечтающем добраться до проклятого полицейского, прикончившего Кукольника. «Только бы Сильвия уцелела», – билась в груди надежда. Он знал, что не переживет, если с ней что-нибудь случится.
Босх сжал в руке передатчик.
– Группа-один?
– Ну, – откликнулся Шиэн.
– Возьмите его. Если он на месте, тащите его в контору.
– Ты уверен?
– Тащите, говорю.

* * *

Перед домом Сильвии в одиночестве стояла машина шерифа. Затормозив, Босх увидел заместителя шерифа, стоявшего на ступеньках спиной к входной Двери. Все выглядело так, будто он охраняет это место. Место преступления.
Вылезая из машины, Босх скривился от острой боли, иглой пронзившей левую часть груди. Пришлось немного постоять, чтобы она хоть чуточку отступила. Потом, обежав вокруг машины, он бросился через лужайку к входной двери, вытаскивая на бегу полицейский значок.
– Полиция Лос-Анджелеса. Что тут у вас? – потребовал Босх отчета у коллеги из конторы шерифа.
– Заперто. Я обошел вокруг – все двери и окна закрыты, никто не отвечает. Похоже, тут никого нет…
Не слушая его, Босх подскочил к двери и открыл ее своим ключом. Он заметался из комнаты в комнату в поисках признаков неладного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138