В Ташкент он ездил, в серпентарий, за кобрами. Туда как раз новая партия змей поступила из-за границы. А минутка эта вроде бы контрабандой прибыла. Одним словом, случайно она заползла и притаилась себе тихонько в одном из ящиков. Тут уж ничего не попишешь, если это твоя змея. Она тебя всегда найдет. В палец укусила она Осипа Осиповича…— И вы верите в такое предназначение? Разве на месте Осипа Осиповича не мог быть кто-нибудь другой?— Мог. Для обычного человека ведь своей змеи нет. В это никто не верит. Зато каждому заклинателю такая змея судьбой предназначена. Это как профессиональная болезнь, что ли… Все ведь, кого я знал, от укуса умерли.— И немудрено!.. Они же постоянно общались со змеями! Разве можно застраховаться от оплошности? Вот и выходит, что рано или поздно… Просто по теории вероятности.— А я вам о чем толкую? На каждого заклинателя — своя змея!— Ах, если в этом смысле…— В каком же еще? Так что я Володьку от Осипа Осиповича унаследовал. Ядовитых змей он другим отказал, я только с удавами работаю. Боюсь потому как. Нет у меня чутья на ядовитых. Не понимаю я их.— И слава Богу! Дольше проживете! — Данелия похлопал артиста по колену. — Вы, значит, уверены, что питона украли. Кто именно, по-вашему, мог это сделать?— Если б я знал!— А все же! Может быть, вы подозреваете кого-то из знакомых? Или чье-нибудь поведение во время концерта в доме отдыха показалось вам не совсем обычным?— Нет, — вздохнул артист и развел руками. — Ничего такого сказать не могу. Из наших никто себе такого не позволит, а выступление прошло как обычно… Ну, аплодировали, дамочки вскрикивали, конечно, потом вопросы задавали… Как всегда.— Не были ли чьи-то вопросы особенно навязчивыми, не показались ли они вам странными?— Нет! Как обычно. «Не страшно ли мне?», «Может он задушить человека или нет?», «Чем питается?», «Трудно ли дрессировать змей?..» Что всегда спрашивают…— Когда вы хватились питона?— Наутро. Мы остались ночевать, с тем чтобы сразу же уехать после завтрака. Часть артистов, конечно, в тот же вечер разъехались, а я остался, чтобы питону дать отдых. Ну, со мной еще иллюзионист наш остался, Кирилл Петрович, Вова-клоун и акробаты два-Буш-два.— Где находилась клетка со змеей?— Там же осталась, в зале то есть. Сразу же после представления я запер Володьку сначала в клетку, а потом и в ящик.— Не совсем понимаю…— Значит так… Есть ящик такой деревянный, для перевозки, в него на пружинах клетка подвешивается, а уж в клетке…— Ага! Все понял. Ящик тоже запирается?— Конечно.— И ключи все время оставались у вас? Больше ни у кого таких ключей не было?— Верно.— А зал заперли?— При мне культурник и запер. Как все разошлись, так и запер. Утром же я сам к нему постучался, чтобы он зал открыл.— И что же?— А что? Зал-то он открыл, да только Володьки там уже не было.— Запоры были взломаны?— Взломаны.— Фомкой?— Почем я знаю? Милиция осматривала замки. Чегой-то там крутились, смотрели.— Как фамилия культурника, не помните?— Не знаю… Колей вроде бы его зовут.— Ну что ж, Онуфрий Павлович, спасибо вам за разъяснения. Приложим все силы… Скажите мне только вот еще что… Чужой человек мог бы заставить вашего питона плясать на хвосте?— Не мог. Никак не мог!— Почему?— Прием такой знать надо, чтоб он послушался, а так нипочем на хвосте плясать не станет.— И другой укротитель тоже не сможет от него этого добиться?— Дрессировщик?— Ну да, дрессировщик.— Это смотря какой дрессировщик! Если со змеями работал, то, думаю, сможет…— Значит, опытный змеиный дрессировщик сможет, а простой человек — вроде меня, скажем, — нет. Правильно я вас понял?— Правильно, — кивнул Минаев. — Простой человек с Володькой не справится.— Еще раз спасибо. Это все, что я хотел знать. Как только будут новости, сразу же вас известим… Теперь скажите, как мне проще выбраться из ваших лабиринтов… Глава 21Выстрел из-за забора Светловидов сошел с автобуса на тридцать шестом километре. День выдался тусклый и тихий. Листья на деревьях поникли. Небо заволокло. Поднятая грузовиками пыль желтоватой дымкой висела в неподвижном воздухе. Бюро прогнозов уже третьи сутки обещало дождь. Но выпадали только обильные росы. Поэтому придорожные деревья и указательные знаки покрылись грязным, мышиным налетом. Было тяжело дышать. Природа давила на людей физически и морально. В переполненном автобусе вспыхивали перебранки, достигавшие особой напряженности на остановках. Такое уж выдалось оно — это грозовое лето…Светловидов еле протиснулся к выходу и насилу пробился сквозь хлынувший навстречу поток. У него создалось впечатление, что из автобуса никто никогда не выходил, — все только влезали. Несколько помятый и разгоряченный — дался ему этот автобус, как будто нельзя было поехать машиной! — он привел себя в порядок, вытер вспотевшую шею. Потом, сняв пиджак и перебросив его через локоть, безмятежно сорвал одуванчик и дунул. Но в мертвом, влажном воздухе крохотные «парашютисты» летели совсем недолго… До высокой арки из гнутых, выкрашенных серебрянкой трубок было рукой подать. На ней почему-то висел рисованный плакат, иллюстрировавший рост производства хлопка-сырца, хотя хлопок, как, впрочем, и лен-долгунец, в Ватутинках, кажется, не произрастал. Слева от арки прилепилась зеленая будка часовой мастерской, справа производили заливку резиновой обуви и принимали стеклотару. Рядом на заборе висели различные объявления. Одно из них оповещало, что в местном клубе сегодня вечером будут танцы и заграничный кинофильм «Затмение».Отдышавшись и прочитав афишки о найме рабсилы, Светловидов вразвалочку направился к арке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156