— Это криминал? — спросил он по-русски. Тут только Люсин сообразил, что все это время разговор шел на другом языке. Впрочем, такое было в порядке вещей. Не переводить же специально для фотографа, которому было, как говорится, до лампочки.— Криминал? — переспросил Люсин, как будто слово его озадачило. — Это уже как взглянуть. Во всяком случае, если она оригинальна, то вывозить ее из страны нельзя. Тем более таким способом. — Он покрутил пальцами и кивнул на раскрытый ящик. — Даже на эти картинки — на Женщину эту и Смерть — нужно специальное разрешение. Ведь не все, что продается, можно вывозить, не так ли?— Конечно, — понимающе согласился чиновник. — У МИС тоже такие законы.— Ну вот видите… — поскреб подбородок Люсин. — Эта находка сообщает всему делу определенный нюанс… Вы понимаете в иконах, Женевьева Александровна? — спросил он вдруг по-русски, резко повернувшись к девушке.— Немного разбираюсь, — скорчив пренебрежительную гримаску, сказала она. — Я же окончила искусствоведческий.— Это прекрасно, это очень прекрасно! — Люсин даже руки потер. — Вы непременно дадите мне консультацию.— Если смогу, пожалуйста, — равнодушно согласилась Женевьева.— А вы почему не были вчера в театре на Таганке, мадам Локар? — вдруг неожиданно спросил Люсин.— Я? — удивилась мадам. — Но что мне там делать, когда я ни слова не знаю по-русски? Это ведь не опера и не балет: нельзя же смотреть пьесу с переводчиком! Разве не так?— Ну конечно, конечно, я как-то не подумал об этом. Простите… А он разве говорил по-русски?— Говорил! — неожиданно ответила за мадам Локар Женевьева.— Хорошо? — мгновенно обернулся к ней Люсин.— Да, почти без акцента.— Вы мне об этом не рассказывали…— Значит, как-то запамятовала, да вы и не спрашивали.— Да, — кивнул ей Люсин. — Конечно… Вы говорите, почти без акцента, в чем же выражалось это «почти»?— Трудно сказать… Это так неуловимо. Промелькнуло, и не вспомнишь потом. Одним словом, понять это можно только в том случае, если вы специально вслушиваетесь. Я неясно объясняю?— Нет, ясно. — Люсин выглядел явно раздосадованным. — Хорошо, пока закончим с этим.Он вновь сел за машинку и не поднимался уже, пока не отпечатал всю опись.— Проверьте, пожалуйста, не упустил ли чего, — сказал он чиновнику, отделяя отпечатанные листы от копирок. — И подпишите.— Все правильно, — сказал тот, бегло проглядев список, и, достав авторучку, поставил подпись, прижимая листок к колену.— Теперь подпишите вы, мадам, и вы, Женевьева Александровна, — взяв у чиновника листок, сказал Люсин, — а я тем временем закончу еще одну маленькую формальность.Он извлек из тумбы коробки с шоколадом, разорвал целлофан и раскрыл их. Обычные шоколадные конфеты, ничего более.— Ну и отлично, — вздохнул Люсин. — Все же находка иконы проливает свет на некоторые контакты этого господина? — склонился он над сидящим в кресле чиновником.Тот многозначительно кивнул.— И мы должны проверить их, если хотим разыскать его?Чиновник согласился и с этим.«Какой покладистый малый», — подумал Люсин.— Следовательно, у вас не возникнет возражений, если мы не будем сдавать вещи на хранение, а временно задержим их у себя?Чиновник сначала широкой улыбкой дал понять, что никаких возражений у него не возникнет, а затем сказал:— Конечно, конечно… Поступайте как считаете нужным. Мы все это сейчас и оговорим в протоколе. Я вижу свою задачу в том, чтобы всемерно сотрудничать с вами, ни в чем более… Скажите мне только, что это за снимки там у вас, в описи? Что на них?«Глаз-алмаз! — восхитился Люсин. — Вроде бы даже и не глядел, а сразу суть ухватил».— Так, пустяки… — выдохнул он. — Стишки какие-то. Но в интересах следствия лучше их до времени не очень того… — Он пошевелил пальцами, подыскивая подходящее слово. — В общем, я вам покажу их при личном свидании, если не возражаете, конечно.Покладистый чиновник кивнул.Люсин уже проникся к нему уважением, смешанным с настороженностью.— А что это за карты у него такие странные? — решился спросить он. — Вы, случайно, не заметили? Так я их сейчас покажу.— Не надо. Заметил, — маскируя зевок, задвигал нижней челюстью чиновник. — Это таро.— Ах, таро! — понимающе покачал головой Люсин. — Небось, это посложней преферанса или там бридж-белота? — тихо спросил он, еще ниже склоняясь к собеседнику.— Конечно, — ответил тот. — Тем более что чаще таро используются не для игры, а для гадания.— Ну разумеется! — развел руками Люсин. — Конечно, для гадания. Это само собой… Для чего же еще?— Конечно, сейчас трудно сказать, сколько времени займет это дело? — спросил чиновник.— Да, — сказал Люсин. — Возможны любые неожиданности. Я уж не говорю о том, что пропавший может сам преспокойненько объявиться в любой момент.— Если он жив.— Разумеется. Во всяком случае, к дорожным катастрофам за последние сутки он отношения не имел.— Внезапный сердечный приступ?— Справлялись уже… А кстати, как у него со здоровьем?Чиновник улыбкой продемонстрировал свою полную неосведомленность.«Богатая мимика», — подумал Люсин.— Когда к нашим властям обращаются за заграничным паспортом, то, как правило, не спрашивают о здоровье.«И напрасно», — мысленно прокомментировал Люсин.— Знаете что? — Чиновника словно осенило: — Сделайте нам официальный запрос, и мы быстро наведем необходимые справки об этом человеке. Вам это может помочь.— Спасибо, — сказал Люсин. — Я немедленно доложу о вашем любезном предложении.— Вот и хорошо. А теперь позвольте задать вам совершенно неофициальный вопрос.— Пожалуйста.— Видите ли, господин Люсин, я большой любитель детективов. Это мое хобби, весьма неоригинальное, как вы понимаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156