— подала голос другая продавщица.— Ответите, когда вас спросят, Тамара! — строго одернул ее директор.— А все-таки, милые девушки, как вы думаете: кому может понадобиться такая краска? Театральным работникам?— Какое там! — усмехнулась бойкая Тамара. — Они к нам и не ходят. Что надо, они по безналичному получают…— Очень интересно, Тамарочка. Вас ведь Тамарой зовут? — Шуляк понял, что эта полная румяная брюнетка играет здесь первую скрипку. — Кому же она тогда нужна, если не работникам сцены?— А кому угодно! Всем…— Ну, вы явно преувеличиваете! Наверное, все же не всем… Вы сколько банок продали?— Семьдесят! — мгновенно ответил директор.— Семьдесят банок — семьдесят человек, — кивком поблагодарил за справку Шуляк. — Это немало, но и не так уж много. Верно?Директор кивнул.— Некоторые по две банки брали, — уточнила Тамара.— В самом деле? — удивился Шуляк. — Это же пять килограммов краски. Зачем столько?— Мало ли зачем! — махнула рукой Тамара. — Рыболовы каждый день заходят, спрашивают.— Рыболовы?— Ага. Поплавки красить, чтобы в темноте видно было… Крючки опять же.— А крючки зачем?— Для ночного лова. Говорят, рыба лучше на свет идет.— Век живи, век учись, — покачал головой Шуляк, не пропускавший обычно ни одной рыбалки. — И откуда у вас такие познания?— У нее муж рыбак! — пискнула рыженькая и засмеялась.— Значит, вы тоже краску купили? — улыбнулся Шуляк.— Ага. Две банки.— Превосходно! — одобрил Шуляк. — Выходит, что число посторонних покупателей резко сокращается.— Всего на два! — уточнила Тамара.— Уже легче… Кроме рыболовов кто еще интересовался?— Многие. — Тамара вынула пудреницу и посмотрелась в зеркальце. — Один покупатель говорил, что хочет выключатели в квартире выкрасить… Для клуба еще брали шесть банок.— Какого клуба?— «Красный пролетарий»… Мальчишки еще купили в складчину! — Она вдруг прыснула. — Пакость какую-то в школе написать собирались. Я слышала, как они совещались.— И все-таки продали?— Отчего же не продать?.. Но я их выругала!.. А почему вас эта краска так волнует?— Это я потом вам объясню, а пока…— «…выпьем кружечку пивка!» — смеясь, передразнила его Тамара.Верочка всплеснула руками и, давясь от смеха, грудью легла на прилавок.— Девушки! — прикрикнул директор.— Пороть вас надо! — вздохнула кассирша. — У человека серьезная забота, а вам все хаханьки. Небось кража опять?— Почему опять? — повернулся к ней Шуляк.— Больно кражи теперь участились! Мою соседку вот недавно ограбили. Все подчистую из квартиры вынесли. Одни голые стены остались. И мало этого, еще саму по голове пристукнули, так что она речи лишилась… Не поглядели, что старуха!— Вы, случайно, не о гражданке Чарской? — Шуляк подошел к застекленной кабинке кассы.Кассирша выглядела довольно молодо, несмотря на усталые тени под глазами. Розовое закрытое платьице шло к ее несколько полной фигуре и скромной прическе: длинная русая коса была обвита вокруг головы.— Значит, вы в курсе? — Она удивленно раскрыла глаза.— Точно, — подтвердил Шуляк. — Даже знаю, что вас зовут Эльвирой Васильевной.— Подумаешь, секрет! — фыркнула Тамара.— Между прочим, Эльвира Васильевна, краска имеет прямое отношение и к ограблению вашей соседки! — Шуляк быстро сообразил, что кассирша вряд ли подробно осведомлена о бурных событиях, происшедших в ее квартире. — Так что прошу мне помочь.— Так я что?.. Я — пожалуйста…— Вот и припомните-ка вместе с девушками всех, кому продали банки… Постарайтесь припомнить… Внешность, какие-нибудь особенности, разговоры, может быть… Школьников же вы, Тамара, припомнили? — Он отошел от кассы назад к прилавку.— А художник-то твой, Тома! — вспомнила вдруг Эльвира Васильевна.— Такой же мой, как и твой! — огрызнулась Тамара. — Он-то здесь при чем?— Что значит «при чем»? Краску-то он купил!— Ну, купил! А дальше что? Стукнул банкой твою полоумную старуху по голове? Так, что ли?— Стоп! Стоп! — Шуляк постучал костяшками пальцев по прилавку. — Так не пойдет!.. Это дело серьезное. Разрешите, товарищ директор, воспользоваться вашим кабинетом.— Конечно, конечно, пожалуйста. — Директор погладил седоватый ежик и, подняв доску прилавка, указал на дверь.— Попрошу вас, Тамара, пройти в кабинет… Побеседуем, так сказать, с глазу на глаз. А то я ничего тут не пойму.Толкнув дверь, Шуляк пропустил Тамару вперед и, обернувшись к остальным, попросил:— Я у вас еще чуточку побуду, но вы не обращайте на меня внимания и делайте свои дела. Только вас, Эльвира Васильевна, попрошу задержаться. Хорошо?— Хорошо, — кивнула кассирша.Он закрыл дверь и, указав Тамаре на директорское кресло за письменным столиком, устроился на табурете.— Расскажите мне про этого художника, Тамара.— А чего рассказывать-то? Вечно они все выдумывают! — Она зло кивнула на дверь. — Ну, зашел ко мне знакомый на работу… Что с того?— Ничего, разумеется, — успокоил ее Шуляк. — Вы не волнуйтесь. Лучше подробно расскажите еще обо всех ваших знакомых, которым вы продали краску. Среди них были, наверное, и товарищи вашего мужа по рыбалке? Так ведь? И этот художник… Понимаете, Тамарочка, все эти люди, очевидно, непричастны к преступлению! Мы сразу же, так сказать, скинем их со счетов. Вы мужу две банки взяли, художник этот еще сколько-то купил, другие знакомые… На долю-то незнакомых, подозрительных людей остается все меньше! Так?— Ну, так. Дальше-то что? — настороженно спросила она.— Но тогда, Тамарочка, получается, что незнакомых было не так-то много! Значит, вам вместе с девушками легче будет их вспомнить! Понятно?— Ах, вы об этом…— Ну конечно! Так что давайте побыстрее отсеем знакомых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156