Ведь в конце его говорится: «латинский аметист». Латинский! Католический, значит. Ведь именно так именовали в России католическую веру. Более того: определение «латинский» даже содержит намек на иезуитов. Православные священнослужители в своих проповедях против латинства в первую голову обрушивались на иезуитов. Они и добились-таки, что иезуитский орден был изгнан из пределов Российской империи.— Только иезуитов нам еще не хватало! — вздохнул Люсин. — И без того полный букет.— Не в этом же дело. Досадно просто, что я сразу не углядел этот «латинский аметист».Зазвонил телефон. Юра взял трубку.— О, Гена! Как? Ну и распрекрасненько! Ничего захватывать не надо — все есть, ну разве что… Ладно… Давай, старик!.. У нас еще много на сегодня дел? — спросил он, положив трубку.— Да нет. Вроде все уже сделали. А что?— Тут один приятель хочет завалиться с оч-чаровательнейшей блондинкой. Посидим, поболтаем… Люди они такие милые и интересные. Ты не против?— Ну что ты, совсем наоборот!— Вот и я так думаю. Поработали мы сегодня неплохо, не мешает и отдохнуть.— Как зовут этого твоего знакомого?— Гена Бурмин. Да ты его вряд ли знаешь. А блондиночку — Марусей. Она у нас очень серьезный хирург… Так ты говоришь, что кинжал в десятой главе? — Он раскрыл книгу. — Ага, вот она. Действительно сплошные точки.
Властитель слабый и лукавый,Плешивый щеголь, враг труда,Нечаянно пригретый славой,Над нами царствовал тогда.
— Здорово! — Юра погрузился в чтение.Люсин поднял с полу словарь Ларусса и лениво начал его перелистывать.— Ого! — Юра вскочил с дивана. — Ты посмотри, что я нашел! — Он протянул Люсину пушкинский томик, ногтем отметив место.
Тряслися грозно Пиренеи,Вулкан Неаполя пылал.Безрукий князь друзьям морейИз Кишинева уж мигал.Кинжал, тень Б…
— Ты думаешь? — недоверчиво улыбнулся Люсин.— А то нет! И почему бы нет? Это ведь та же самая глава! Может, Пушкин и знал что-то об этом кинжале?— Сначала нужно доказать, что кинжал был на самом деле.— Вот этим-то мы и займемся!— Только в свободное время, Юр. Умоляю! Иначе мы потонем без возврата. На дно пойдем.— Но мы же обо всем договорились. Ты ради Бога не беспокойся. Все будет тип-топ.— Только не очень увлекайся, Юр! То есть увлекайся, конечно, но не забывай про стержень. Я очень уважаю художественную литературу, но ты все же больше на историю нажми. Ладно? Александром Сергеевичем лучше потом займемся…— Все будет в полном порядке! Ты только не волнуйся. В процессе работы многое прояснится. Художественная же литература тоже может дать важные исторические свидетельства.Мелодичными колокольчиками заиграл дверной звонок.— Гости идут! — обрадовался Юра и подбежал к двери. В коридоре уже рокотал довольный бас Гены Бурмина.— Здорово, старик! Здорово… Как дела? Глава 6Ковчег Грааля Были страшные знамения. Хвостатая звезда пронеслась, и говорили, что подобна она срезанной голове. Отсюда, с гор, по ночам хорошо были видны зарева догорающих деревень. Воронье тянулось к старой Каркассонской крепости, к Тулузе, Фуа.Арденнский вепрь опустошал страну. Крестьяне кинулись в горы, да поздно. Повсюду на перевалах стояли уже Монфоровы стрелки.Только о горной тропе на замок Юссон, у самой испанской границы, еще не дознались крестоносцы. Благодарение доброму Богу, ослики, груженные золотом, прошли благополучно. Вчера гонец воротился с письмом от юссонского барона, что груз получен в целости и караван снаряжен для обратного пути. Значит, на другой день, если ничего не случится, следовало ждать подкреплений.В круглой башенной келье делалось все сумрачней. Но за мавританской решеткой оконца горел, плавился такой невероятно золотой и зеленый предвечерний свет, что епископ медлил зажечь плавающий в масле фитиль.— Сколько мы еще сможем продержаться, как вы думаете, Мирпуа? — спросил он коменданта, не отходя от окна.— О, сколько угодно! — с излишней, может быть, беспечностью отозвался комендант. — Наши горы неприступны, вы же знаете это, Наставник Совершенных. — Он выступил из пыльного сумрака как был, в одной только полотняной рубахе до пят, не остывший еще после вылазки. Расстегнутые доспехи его лунной синевой поблескивали возле холодного очага. — К сожалению, я не могу сказать того же о самом Монсегюре… Вы тогда не захотели прислушаться к моим советам…— Ты все о том же, Мирпуа? — Епископ резко обернулся, и коменданту показалось на миг, что горное сияние исходит от темного на фоне зарешеченного оконца лика его. — Теперь уже бесполезно спорить.— Да, теперь бесполезно. Но тогда, когда вы приняли крепость от Района Пиреллы и начали ее перестройку, тогда следовало одобрить мой план.— Монсегюр предназначался для иных целей.— Я знаю это, Наставник Совершенных! Мне ли не знать! И я ценю, что именно мне вы доверили высокую ответственность оборонять наш Солнечный храм. Но неужели нельзя было соблюсти минимальнейшие требования безопасности?— Какой смысл говорить об этом сейчас?— Кое-что еще можно изменить.— Что именно?— Пробить новые амбразуры.— Они нужны?— Безусловно. Все наши амбразуры, равно как и окна, арки и двери, нацелены на солнечный восход, а вовсе не на возможного противника. У меня же нет никакой уверенности, что крестоносцы пойдут на штурм с первыми лучами. Скорее всего, они сделают это под покровом тьмы.— Вели пробить амбразуры. Что еще?— Нужно разобрать внутренние мостики. Кроме того, пилоны…— Они необходимы для наблюдения восхода в день летнего солнцестояния.— Я знаю, Наставник Совершенных, знаю. Но вообразите себе, что враг завладел стеной и сумел переправиться через второй ров… Что тогда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156